С этим выбранным курсом и продолжалось расхождение с метеороидным потоком. Далее интенсивность вспыхиваний на экране начала угасать. И Бортовой компьютер отдал команду на доворот вправо, левая заслонка тут же отреагировала. «Орион-4» стал было отклоняться вправо, но вдруг неожиданно завис по курсу и, вопреки команде и разнице в тяге, самопроизвольно увеличил угол кабрирования влево, причем появился и кренящий момент. Главный компьютер действовал мгновенно, убрав крен выпуском механизации, разворот же влево продолжил расти. Управление заслонками результата не приносило, корабль трясло, а курс при этом заваливался и заваливался влево. Шло постоянное считывание работы систем, все они выдавали норму. Главный компьютер подал красный сигнал бедствия на компьютер контроля и изменил тягу двигателей непосредственно рычагами управления, увеличив мощность левого, правового же, наоборот, уменьшил. Это на время помогло, корабль завис по курсу, стремление его отклониться влево препятствовалось теперь изменением мощностей двигателей. Компьютер контроля запросил источник отказа, главный на запрос не отреагировал. Такое равновесие не могло продолжаться долго, разница в тягах двигателей росла. Начала падать путевая скорость. Повторив запрос, специальный компьютер контроля получил-таки ответ: «Внешнее воздействие». Он тут же отдал команду на пробуждение экипажа. К этому моменту прошел уже час борьбы за восстановление курса, и процесс грозил принять необратимый характер. Дело в том, что увеличивающаяся разница в тяге в конце концов развернула «Орион-4» вправо, путевая скорость при этом резко упала. Главный компьютер выровнял тягу, но это не принесло никакого результата; корабль теперь заваливался вправо, причем еще интенсивнее, чем до этого влево. Достигнув 90°, то есть курса, перпендикулярного заданному, он на некоторое время стабилизировался, а затем случилось уже совершенно неадекватное поведение — его стало кидать из стороны в сторону, путевая же скорость продолжала падать, а перегрузки зашкаливали. Специальный компьютер контроля включил режим «Аварийная капсула», избавив от них людей. И все же главному компьютеру удалось сохранить имеющийся курс, прекратив раскачивание, значительным увеличением мощности обоих двигателей. В таком состоянии он и передал, переключив на «ручное управление», корабль экипажу, все четверо членов которого уже заняли свои места. На тот момент прошло еще полчаса с начала нештатной ситуации. От длительного анабиозного сна людей подташнивало, слабость чувствовалась во всем организме. Но они были готовы к такому развитию событий, сказались годы тренировок. Доктор Луи раздал каждому члену необходимые препараты.
— Алиса, докладывай, — с тревогой в голосе произнес командир.
Приятный, мягкий женский голос оповестил экипаж о всех обстоятельствах происшествия и своих действиях при этом. Командир, выслушав доклад, обвел взглядом подчиненных.
— Что ж за внешнее воздействие такое? Кто-нибудь что-нибудь понимает?
— Что-то массивное нарушило наш полет и тянет нас к себе, — заключил пилот Стив.
— Алиса, включи монитор заднего обзора.
— Выполняю, командир, — последовал ответ.
И взору экипажа во всем своем зловещем величии предстал черный объект, окольцованный светящимися газами.
— Матерь Божья! — не выдержал кто-то.
— Откуда здесь взялась черная дыра? — изумился командир.
— Ну, это дело уже десятое, это состоявшийся факт, давайте думать, как выходить из положения, путевая скорость продолжает падать, — указал на приборы бортинженер Антон Горешников.
— Само пространство втягивается в нее, но если есть путевая скорость, значит, мы пока опережаем притяжение, хотя ее падение — признак катастрофы.
— Хорошо, хоть удалось прекратить вращение, иначе полетели бы мы, словно лепесток в эту бездну; спасибо, Алиса, — поблагодарил командир.
— Рада, что мои действия были правильными, — ответила та.
— Итак, наше решение? — задал вопрос экипажу командир.
— Увеличиваем тягу до максимума, ждем возрастания путевой скорости, идем на этом режиме с данным курсом до ее резкого скачка, он известит о преодолении притяжения.