– Да как ты смеешь?! – гневно рявкнула медведица, царапая могучую грудь. – Я… Ты…
Требовательные губы мужчины накрыли рот девушки, со страстью и безумным напором увлекая ее в сладостный плен. Наталья пыталась бороться, но с каждым его прикосновением, лаской, разум отключался, и в права вступала медведица, стремясь к своей паре, признавая и подчиняясь своему гризли.
Безумная, страстная, невыносимая агония прожигала все внутренности, требуя большего. Девушка уже трепетала, не борясь, а соглашаясь со своей хищницей, соединяясь в один разум, желая принадлежать этому мужчине.
Наташа с остервенением целовала, безжалостно царапала ногтями, двигаясь в такт с его телом. Прикасаясь возбужденными сосками к мощной груди мужчины, она громко застонала.
Как же она этого хотела…
Мечтала.
Бредила…
Возбуждение дошло до высшей точки. Тело до боли реагировало на любую ласку, требуя немедленного освобождения.
Девушка зарычала, а потом оттолкнула мужчину в сторону стола, что у нее получилось. Анатолий диким взглядом поедал свою неистовую хищницу, сдерживая себя от грубого вторжения.
Он так долго ждал…
Бурнова моментально оказалась около него, обдавая шею, лицо, губы сладкими поцелуями, чередуя их с укусами, зверея от неконтролируемой страсти, разливающейся в ней стихийной волной.
Девушка опрокинула мужчину на стол и без прелюдий уселась сверху, вбирая в себя горячую плоть, вскрикивая от ярких эмоций погружения. В следующую секунду она довольно улыбнулась и стала двигаться, осторожно опускаясь и поднимаясь, увеличивая темп, сходя с ума от невозможного наслаждения.
Неожиданный полет и оглушительный грохот заставили врасплох страстных любовников. Стол развалился, не выдержав массы двух оборотней.
Заливистый смех Наташи и ухмыляющаяся улыбка Толика были дополнением к их безумству.
Внезапно Наталья вскрикнула оттого, что ее уложили на спину, а мужчина навис над ней, устраиваясь между стройных ног, но не вторгаясь. Он довольно улыбался, не скрывая своего восторга.
– Ну а теперь… мы продолжим. Сегодня у нас брачный обряд, любимая. И ты завершишь его меткой.
– С чего это? – с наивной ноткой в голосе пролепетала девушка, злясь, что наглый медведь не желает продолжить начатое.
– С того, что мы пара, – уведомил мужчина, опустив руку на складочки девушки, нежно лаская пальцами заветный бугорок.
– И… – выдохнула медведица, чувствуя нарастающее напряжение внутри, желая незамедлительных движений желанного оборотня, нагло отлынивающего от ответственной работы.
– Должны быть вместе…
– А как же любовь?
– Это придет, ведь у истинных пар по-другому не может, а пока… – заметил мужчина и убрал руку, отчего девушка зашипела:
– Опять? Можно и без этого. Не придирайся!
– Тогда твои родственники заявят на тебя права, и я не смогу ничего сделать, – с фальшивой скорбью заявил мужчина, не говоря ни единого правдивого слова, что понимала и девушка, уже недобро смотрящая на неисполнительного мужа, отвратительно выполняющего свой долг.
– А если… любовь не придет, и все это сказки? – томно спросила Наталья, эротично двигаясь под мужчиной, провоцируя его на действия.
– Тогда… через год мы расстанемся, – серьезно заявил мужчина, смотря ей в глаза.
Девушка прикусила губу и произнесла:
– Хорошо, но только чтобы избавиться от родственников…
– И больше ничего? – уточнил медведь, подняв бровь, ожидая, чтобы вспомнили и про него.
– Ну-у-у и ради того, чтобы ты не отлынивал от супружеского долга, как, например, сейчас.
– Раз так, то буду исправляться, – довольно произнес Анатолий и, поцеловав девушку, вновь стал играть с клитором, опустившись и лаская языком, наслаждаясь ее сладкими стонами, подходящими к черте высшей страсти.
Мертаев отстранился и поднял руки девушки, накрывая своей ладонью. Он направил член в лоно и медленно стал входить, останавливаясь на секунду, давая себе время успокоиться. Он не хотел причинить боль своей паре.
Толчок, и реальность стала уплывать, даруя лишь яркие ощущения. Мертаев двигался, наращивая темп, пока движения не переросли в яростные толчки.
Мощные.
Глубокие.
Агрессивные движения девушки, пытающейся высвободить руки, чтобы прикоснуться к своему мужчине, доводили обоих до грани.
Зарычав в предвкушении, Толик трансформировал руку в лапу с когтями и сделал мгновенный порез запястья себе и девушке, соединяя руки, заверяя их обряд смешением крови.