– Замороженные продукты, – весело сказала Дрина. Харпер кивнул ей в ответ.
– Мы начали с овощей, а потом перешли к закускам, и, как я уже сказал, недавно добавили вина к тому, чем мы занимаемся. Он криво усмехнулся. – Видишь ли, я уже говорил тебе, что моя история далеко не так увлекательна, как твоя.
Дрина покачала головой.
– Может быть. Понятия не имею. Но звучит достаточно интересно. По правде говоря, моя жизнь была далеко не такой захватывающей, как кажется. Я имею в виду такие титулы, как «гладиатор», «пират» и «мадам», которые, наверное, звучат волнующе, но на самом деле это был просто еще один этап в жизни. Быть гладиатором было жарким, потным и кровавым трудом. Быть пиратом – все равно, что быть моряком. Ночь за ночью тянуть канаты, поднимать паруса и идти в шторм, время от времени вступая в схватку за право пролить кровь. А как мадам, я приветствовала мужчин у дверей, как встречающая в «Уол-Марте», читая их мысли, когда они входили в заведение, чтобы убедиться, что у них нет гнусных планов. Затем я сидела, читала или играла в карты, пока не закончится вечер, и мужчины не уходили. Волнение возникало только тогда, когда какой-нибудь парень становился слишком грубым или пытался заставить одну из девушек сделать что-то, чего она не хотела. А потом, когда я провожала их до выхода, у меня на мгновение поднимался адреналин.
Она пожала плечами. – Если я чему-то и научилась за все эти годы, так это тому, что ничто не может быть таким захватывающим и очаровательным, как кажется. Я подозреваю, что если ты читал мысли кинозвезд и рок-звезд, то, вероятно, обнаружил, что их жизнь была ежедневной рутиной и мучениями от случайного безумия фанатов, которое могло напугать их до чертиков и повысить адреналин.
Харпер улыбнулся. – Ты удивительно благоразумна для той, кто большую часть жизни была такой бунтаркой.
Дрина пожала плечами. – Мы все живем и учимся.
Харпер кивнул, и увидел, как автомобиль замедляется. – Мы на месте.
Дрина наклонилась вперед, вытянулась перед ним и с любопытством посмотрела в окно на очень неинтересное здание, перед которым они остановились.
– Непримечательное, как наши клубы в Европе, – прокомментировала она, положив руку ему на плечо, словно пытаясь удержать равновесие.
– Да, – согласился Харпер, немного хрипло.
Она повернула голову и улыбнулась ему, находясь достаточно близко, чтобы поцеловать: – Я предполагаю, что это для того, чтобы не привлекать смертных.
– Да, – повторил он, на этот раз почти шепотом. Его голова наклонилась вперед, Дрина придвинулась ближе, и они оба замерли, когда дверь автомобиля захлопнулась. Харпер посмотрел мимо нее на освободившееся место водителя, потом в боковое окно и вздохнул. – Ладно, мы на месте.
Дрина выпрямилась, когда водитель открыл дверцу со стороны Харпера. Затем она последовала за ним из машины в холодную ночь. Харпер задержался, чтобы дать указания водителю, прежде чем подтолкнуть ее к двери ночного клуба.
Когда они вошли, их обдало волной жара и звуков, и Дрина с любопытством огляделась, нисколько не удивившись, что это похоже на любой клуб в любом городе. Они находились в большой комнате с затененными кабинками по краям освещенного танцпола. Из всех углов доносилась громкая музыка. Харпер повел ее к одной из немногих свободных кабинок, но она схватила его за руку и спросила: – Давай найдем место потише, где мы сможем поговорить, когда не танцуем?
Кивнув, он сразу же сменил направление и повел ее к вращающимся дверям. Они прошли в другую комнату, целиком состоящую из столов и кабинок, и, как только за ними закрылись двери, стало гораздо тише. Они выбрали кабинку у стены.
– Мы всегда можем пойти туда и потанцевать, когда захотим, но здесь будет легче разговаривать, когда мы захотим передохнуть, – улыбнулась Дрина, снимая пальто.
– Умно придумано, – сказал Харпер, вешая свое пальто на крючок в конце кабинки. Затем он взял ее пальто и повесил рядом со своим.
Он сел напротив нее, бормоча извинения, когда его ноги коснулись ее, затем огляделся вокруг. К их столику подошла официантка, улыбнувшись ей, Харпер взглянул на Дрину, и спросил: – Ты знаешь, чего ты хочешь? Или ты хочешь посмотреть меню?
Вместо ответа она взяла узкое меню с подставки в конце стола и открыла его, сказав: – Вероятно, лучше посмотреть, что у них есть, если выбор не такой же, как в Испании, или названия разные.
Харпер кивнул и повернулся к официантке, но она уже ускользнула со словами: – Я дам вам минуту на раздумья.
Дрина положила меню на стол и повернула его так, чтобы они оба могли его видеть. Они наклонились вперед, голова к голове, чтобы рассмотреть его, но тут из-под пальто Харпера раздался писк. Нахмурившись, он выпрямился и полез в карман за телефоном.
Дрина вежливо притворилась, что не могла услышать то, что он говорил.
– Привет, – коротко ответил он, выслушал ответ, вздохнул и сказал: – В порядке. Мы ничего не можем с этим поделать. Я перезвоню тебе.
Дрина вопросительно взглянула на него, и Харпер поморщился.
– Кажется, официально объявили метель, – извиняющимся тоном объявил он. – Это звонил мой пилот и сказал, что они закрыли аэропорт и советуют людям держаться подальше от шоссе. Он думает, что их тоже скоро закроют, но, как бы то ни было, возвращаться на вертолете в Порт-Генри сегодня небезопасно.
С минуту Дрина тупо смотрела на него, а потом потянулась к своему телефону.
– Мы можем попытаться вернуться сегодня вечером, но нам придется уехать прямо сейчас, если ты хочешь попробовать, – сказал Харпер, набирая номер коттеджа Кейси. – В противном случае мы уедем не раньше завтрашнего дня, и то только в том случае, если буря утихнет.
Дрина прикусила губу и кивнула, соглашаясь с его словами, но замолчала, когда на другом конце провода подняли трубку.
– Дрина? – сказала Мирабо вместо приветствия.
– Да, это я.
– Послушай, примерно через час после того, как вы ушли, здесь разыгралась буря. Они только что перекрыли шоссе 401 из Лондона в Вудсток, и я подозреваю, что остальная часть шоссе тоже скоро закроется. Я думаю, что вам, ребята, небезопасно летать. Вам двоим лучше не пытаться вернуться сегодня вечером.
– А как же Стефани? – нахмурившись, спросила Дрина.
– Она крепко спит на диване с включенным телевизором. Пока оставим ее там. Если она проснется и захочет лечь спать, я пойду с ней. Это не проблема. Хотя, возможно, сегодня в этом нет необходимости. Леониуса поблизости нет, да и вряд ли она попытается убежать в метель, особенно когда они перекрыли шоссе. Даже если ей удалось ускользнуть, автобусы никуда ее не повезут.
– Верно, – пробормотала Дрина. – Полагаю, сегодня лучше не возвращаться.
– Определенно, – заверила ее Мирабо. – Не волнуйся. Все хорошо. Вы с Харпером просто снимете номер в отеле и останетесь в городе, пока все не прояснится.
– У меня квартира здесь, в городе. Мы можем остаться там, – объявил Харпер, очевидно уловив суть разговора. Он набрал несколько цифр на телефоне и повернул его к ней так, чтобы она могла читать с маленького экрана. – Вот номер, дай ей его и скажи, чтобы звонила, если возникнут проблемы.
Дрина продиктовала Мирабо цифры, передала сообщение, пожелала спокойной ночи и повесила трубку.
– Ну…, – пробормотала она.
– Да, – ответил Харпер.
Какое-то время они смотрели друг на друга, потом Дрина уловил какое-то движение за его спиной и, взглянув мимо Харпера, увидела, что официантка медленно идет вдоль ряда кабинок, принимая заказы.
– Что ж, – повторила она, переводя взгляд на меню, – посмотрим, что у нас здесь есть.
Она медленно пробежала глазами список доступных смесей крови, бормоча каждую вслух, а затем остановилась, произнеся: – «Сладкий экстаз».
– Это доза крови того, кто принял наркотик «экстази», – пробормотал Харпер. – Считается, что воздействие на бессмертных довольно сильное. Говорят, это как бессмертная шпанская мушка.