Дрина улыбнулась. – Я знаю. Бет рассказывала, что он пробудил ее интерес к сексу, и что у нее был самый лучший секс за долгое время.
Брови Харпера поползли вверх. – Неужели?
– Да, – Дрина усмехнулась, и ее взгляд вернулся к меню, когда она призналась: – Она всегда приставала ко мне, чтобы я попробовала его, и я всегда хотела попробовать, но никогда не была с кем-то, кто мне нравился, и кому я достаточно доверяла, чтобы попробовать его.
Она посмотрела вверх и встретилась с его взглядом, и добавила: – До сих пор.
Харпер молча смотрел на нее, их взгляды встретились, пока движение воздуха не привлекло их внимание к тому, кто-то стоял в конце их стола. Он даже не обернулся, чтобы убедиться, что это официантка, а просто прорычал: – Два «Сладких экстаза».
– Оки-доки, – весело сказала официантка и ускользнула.
На минуту воцарилось молчание, а потом Дрина резко сказала: – Давай потанцуем.
Не дожидаясь ответа, она быстро выскользнула из кабинки и направилась к двери танцевальной секции клуба. Ей не нужно было оглядываться, чтобы увидеть, идет ли за ней Харпер. Дрина чувствовала, как жар исходит от его тела и разливается по ее спине. Мужчина практически наступал ей на пятки.
Музыка представляла собой танцевальный микс, быстрый и пульсирующий, как сердцебиение любовника. Дрина позволила телу двигаться в такт музыки. Она почувствовала, что Харпер был рядом, но даже не посмотрела на него. Вместо этого она закрыла глаза и танцевала. Когда через некоторое время музыка замедлилась, и он поймал ее за руку, чтобы притянуть к себе в объятия, она не сопротивлялась. Мгновенное напряжение между ними сказало ей, что они не нуждаются ни в каком «Сладком экстазе», но она и не думала, что они будут нуждаться. И все же, заметив официантку, идущую к ним с подносом, на котором стояли два бокала, она помахала ей рукой и улыбнулась.
– Они нагревались, – объяснила официантка, остановившись рядом с ними.
– Ты просто сокровище, дорогуша. Мне захотелось пить, – усмехнулась Дрина, схватив свой бокал и залпом осушив его, когда Харпер только потянулся за своим.
– Еще? – спросила официантка со злой усмешкой, когда Дрина опустила опустевший бокал.
– Ну, естественно, – сказала она со смехом, поставив пустой бокал обратно на поднос.
– Сделай два, – предложил Харпер, быстро осушив свой бокал и поставив его на поднос.
– Договорились, – весело сказала женщина и отвернулась.
Улыбнувшись, Дрина обняла Харпера за шею, и он привлек ее к себе.
– Стефани ошибалась, когда говорила, что ты не танцуешь с тех пор, как вошли в моду «Gone With the Wind dress», – весело сказал Харпер, когда она прижалась к нему в замедленном ритме. – Ты знаешь, как двигаться в ритмах современной музыки.
– Бет и я часто ходили в клубы с другими охотниками после работы. Это хорошо для того, чтобы выпускать пар, – призналась она, а потом добавила: – Ты тоже не так плохо двигаешься, опровергая старую поговорку о том, что белые люди не умеют танцевать.
Харпер усмехнулся. – Я не знаю об этом и не могу судить.
– Я знаю, – заверила она его, а затем намеренно придвинулась приблизилась достаточно близко, чтобы их бедра соприкоснулись, добавив: – Бет говорит, что это верный признак того, что мужчина хорош в постели. А ты хорош в постели, Харпер?
Смех Харпера застрял у него в горле, а глаза вспыхнули серебристо-зеленым отливом. Потом он схватил ее и поцеловал, как будто их прежние объятия никогда не прерывались. Это не было медленным и нежным поцелуем. Его рот был ненасытным, горячим и твердым, требовательным без малейшего признака неуверенности, скорее пожирающим, чем исследующим. Он хотел ее очень сильно и грязно, и ему было все равно, что они находятся в общественном месте.
Это был не «Сладкий экстаз». Дрина понимала, что его действие еще не началось. Она крепче обняла его за шею, и застонала, когда его руки скользнули по ее бокам до уровня груди. Он не схватил их крепко, как у входа в ресторан, но позволил своим большим пальцам порхать по бокам ее груди в дразнящей ласке, которая заставила ее соски затвердеть в предвкушении. А потом Дрина поняла, что Харпер не настолько сильно возбудился, чтобы забыть, где они находятся, испытывая одновременно облегчение и разочарование, которое значительно смягчилось, когда его нога скользнула между ее бедер. Харпер опустил одну руку, чтобы прижать к себе ее ягодицы, так чтобы его бедро терлось об нее при каждом шаге. Он позволил своей руке опуститься ниже, на мгновение, согнув ее под ягодицами Дрины. Его пальцы легко скользнули между ее ног в дразнящей ласке, от которой у нее перехватило дыхание. Это было быстрое прикосновение, а затем его рука скользнула обратно к талии. Кровь теперь гремела в ее ушах, мерцающие огни внезапно казались ослепляющими, и она резко упала на него, распластавшись на его бедре. Дрина не осознавала, что ритм музыки снова изменился, пока Харпер не прервал поцелуй и не отстранил ее от себя. Она моргнула, открыв глаза, чтобы увидеть, как остальные двигаются в неистовом ритме. Тогда Харпер притянул ее к себе, не поворачивая лицом, а прижимая к своей груди так, чтобы теперь ее ягодицы прижимались к его паху. Он обнял ее за талию, положив одну руку поверх другой, прямо под ее грудью, и наклонился к ней, чтобы прошептать: – Тебе холодно?
Слова были мягкими и дразнящими, и он прикусил ее ухо, когда произносил их. Затем он провел рукой по ее животу к промежности, мягко надавил на нее и прошептал: – Хочешь, я согрею тебя?
Дрина не смогла бы ответить, даже если бы захотела. Харпер все еще перемещался с ней под музыку по танцполу, и это было хорошо, потому что, если бы он остановился, она бы просто стояла там, в ступоре как идиотка. Но в тоже время она была уверена, что любой, кто посмотрит на них, просто увидит двух танцующих людей. Но это было больше похоже на прелюдию, чем на танец.
– Наша официантка возвращается с напитками. Может, присядем? – спросил он у нее, и Дрина кивнула, надеясь, что ей удастся сохранить равновесие, если он ее не обнимет. Харпер, не убирая рук с ее талии, увел Дрину с танцпола. Они почти сразу же заметили свою официантку, которая остановилась на полпути между дверями гостиной и танцполом, но увидев их, повернулась и пошла обратно к дверям. К тому времени, как они протиснулись через вращающиеся двери, она уже ставила напитки на их столик.
Харпер подвел ее к столу, и Дрина заняла свое место, подвинувшись, чтобы освободить место и для него. Как только они уселись, он взял ее за подбородок и повернул к себе лицом. На этот раз их поцелуй был быстрым и жестким, почти как одержимость. Потом Харпер потянулся к своему бокалу и сделал большой глоток, поставив бокал обратно, он положил руку на край стола перед ней. Следуя его примеру, Дрина взяла свой бокал и сделала глоток. Поставив его на стол, она почувствовала, как что-то коснулось ее правого соска. Взглянув вниз, она увидела, что Харпер протянул к ней пальцы, кончики которых касались ее затвердевшего соска, видимого сквозь тонкую ткань лифчика и платья. Пока она смотрела на него, он повторил это снова, просто вытянув пальцы и позволив кончикам коснуться возбужденного бугорка. Дрина закусила губу и огляделась по сторонам, но то, как он устроился, не позволяло никому увидеть то, что он делает. Когда она встретила его взгляд, он спросил: – Тебе нравится быть охотницей?
Дрина моргнула, медленно обдумывая праздный вопрос, и наконец, кивнула.
– Да, – иногда это приводит в уныние, – хриплым шепотом произнесла она и, откашлявшись, добавила: – Но в основном я чувствую, что помогаю людям, хотя бы тем, что не даю негодяям причинить вред другим.
– Им повезло, что у них есть ты, – тихо сказал он, а затем поднял руку и провел пальцем по краю ее декольте, вдоль V-образного выреза, по изгибу груди. – А чем ты еще занимаешься, кроме танцев?
Дрина облизнула губы и заставила себя оторвать взгляд от того, что он делал, чтобы попытаться ответить на поставленный вопрос. – Я нахожу чтение расслабляющим и... – она замолчала и закусила губу, ее тело замерло, когда он наклонился вперед и уткнулся носом ей в ухо.