– Все будет хорошо, – пробормотала Дрина. – Мы просто убедимся, что Стефани спрячет голову под подоконником, и, может быть, выключим свет, чтобы свет падал только с экрана телевизора. В любом случае, это весело, если мы будем смотреть ужастик.
– Ужастик, да? Ты за это голосуешь? – спросил Харпер у ее уха, и она удивленно обернулась, обнаружив, что он пересек комнату, чтобы присоединиться к ней. Когда он схватил ее за бедра и притянул к себе, она улыбнулась и обвила руками его шею.
– На самом деле, я одинаково люблю боевики, комедии и ужасы, – пробормотала она, когда он уткнулся носом в ее ухо.
– А как насчет порно?
Испуганный смешок сорвался с губ Дрины, и она отстранилась, чтобы посмотреть на него. – Боюсь, я никогда их не видела. Они просто казались неинтересными, когда я так долго не занималась сексом.
– Я тоже никогда их не видел, – признался он с усмешкой, а затем добавил, понизив голос: – Кроме тех, что крутились у меня в голове с того самого дня, как ты приехала в Порт-Генри.
– Неужели? – с интересом спросила Дрина, отодвигаясь от него и невольно прижимаясь бедрами к его бедрам. – А что происходит в тех порно, которые крутятся у тебя в голове?
– О, много чего, но в основном я облизываю, покусываю и целую тебя от кончиков пальцев ног до макушки, а потом переворачиваю тебя и делаю это снова, – прорычал он и наклонил голову, чтобы поцеловать ее.
Дрина сразу же открылась ему, ее тело нетерпеливо подалось вперед в ответ на его слова. Они возбудили ее, и она обнаружила, что образ, который он нарисовал, заполняет ее разум. Дрина провела руками от его груди до паха, чтобы найти растущую твердость члена.
Харпер зарычал ей в рот и прижал ее спиной к окну, его собственные руки прошлись по ее телу сквозь одежду, прежде чем опуститься на ее грудь и сжать почти болезненно, свидетельствуя о его собственном возбуждении.
– Я люблю твое тело, – пробормотал он, отрываясь от ее губ, чтобы исследовать ее шею и ухо, когда его рука скользнула между ее ног. – Ты должна все время быть голой.
Дрина, задыхаясь от смеха, убрала руку с его эрекции и поймала его за руку, напоминая: – Повсюду окна и возвращается Стефани.
Харпер застонал ей в ухо, но успокоился и обмяк.
– Кроме того, – со вздохом добавила Дрина, – ты просто разжигаешь огонь, с которым мы ничего не можем поделать, потому что сегодня вечером я снова буду со Стефани.
– Черт, – выдохнул он разочарованно.
– С другой стороны, – добавила она с наигранной бодростью, – если ты ляжешь спать в одно время со мной и Стефани, мы с тобой, возможно, наконец-то увидим те общие сны, о которых все говорят.
Харпер внезапно отстранился и с удивлением посмотрел на нее. – Почему у нас их еще не было? Дрина криво усмехнулась. – Ну, я думаю, потому что в первую ночь, когда я легла спать, ты, вероятно, не ложился спать до рассвета, как раз перед тем, как мы со Стефани проснулись. А потом мы были вместе в Торонто и почти не спали, если не считать коротких обмороков.
Она сделала паузу и подняла брови, прежде чем сказать: – И я не знаю, как ты, но я не спала всю прошлую ночь.
Она нахмурилась, осознав, что не знает, как долго была без сознания после аварии. С тех пор прошло двадцать четыре или даже сорок восемь часов, поняла она и сказала: – Я имею в виду, в ту ночь, когда мы вернулись из Торонто.
– Я тоже, – признался Харпер и улыбнулся. – Общие мечты. М-м-м-м. Это может быть очень интересно. Я могу одеть тебя только в твои сексуальные сапоги до бедер, или, может быть, соединить их с фартуком горничной.
– Фартук горничной? – недоверчиво спросила она.
– М-м-м-м, – его улыбка превратилась в ухмылку. – Очень маленький французский фартук горничной, который почти ничего не прикрывает, и ты можешь наклоняться над чем-нибудь, вытирая пыль, а я могу подойти сзади и изнасиловать тебя, как какой-нибудь злой лорд.
Дрина рассмеялась и покачала головой. – Ты старый извращенец.
– Да, – согласился Харпер, не извиняясь. – Печально, но факт. Однако в свою защиту скажу, что я не был таким, пока ты не приехала. Так что это должно быть какая-то озорная вибрация, которую я от тебя получаю.
– О, не вини меня, – сказала она со смехом. – Возможно, у тебя были такие же извращенные идеи в ваших общих снах с Дженни.
Харпер моргнул, и Дрина прикусила губу, осознав, что сказала. «Наверное, вызвать призрака – не самое лучшее решение», – подумала она со вздохом, но вместо того, чтобы разозлиться, Харпер нахмурился и признался: – У меня никогда не было общих снов с Дженни.
Дрина расслабилась, почувствовав облегчение от того, что он не сердится на нее, и пожала плечами. – Возможно, она спала недостаточно близко, чтобы вы могли их ощутить.
– Я не знаю, – медленно произнес Харпер. – Алессандро однажды упомянул о своих диких снах, которые он разделил с Леонорой, пока ухаживал за ней, а она живет через улицу. Ну, теперь они оба, – добавил он и отпустил ее, чтобы показать в окно. – Вон тот угловой дом.
Дрина повернулась и проследила за его пальцем. Заметив красивый пряничный домик, она спросила: – А где жила Дженни?
Харпер развернул ее и подтолкнул к крыльцу, чтобы она посмотрела на задний двор, затем указал направо, на ряд примыкающих зданий. Прямо за коттеджем Кейси стоял дом средних размеров, а рядом с ним белый дом поменьше, оба выходили на соседнюю дорогу. Это была тот, на который он указывал. Дрина уставилась на него. Задний двор коттеджа Кейси был длиной, возможно, в две машины или чуть больше, но расстояние было определенно меньше, чем между этим домом и тем, что через улицу. Дом Леоноры, с его дворами, тротуарами и улицами, находился на добрых десять-пятнадцать футов дальше, чем маленький белый домик, в котором, по-видимому, жила Дженни.
– Возможно, не все спутники жизни разделяют общие сны, – сказала она, не зная, как еще можно было это объяснить.
– Ладно, у меня достаточно подушек и одеял для всех нас, – радостно объявила Стефани.
Дрина повернулась к двери и расхохоталась, увидев, как Стефани выходит на крыльцо, волоча за собой большое, набитое подушками и другими одеялами одеяло. Она собрала концы и перекинула их через плечо, но мешок, который она сделала, волочился по полу позади нее. Она была похожа на тощего светловолосого Санту в джинсах и футболке.
– Давай я вам помогу, – хором сказали Дрина и Харпер и двинулись к ней.
– Нет-нет, я справлюсь, – заверила их Стефани. – Вы двое отодвиньте кофейный столик, чтобы мы могли начать строить «гнездо».
Улыбнувшись веселому настроению девушки, Дрина повернулась, чтобы помочь Харперу расставить мебель.
– Так ты посмотрел фильмы? – спросила Стефани, когда они закончили укладывать одеяла и подушки.
Дрина слабо улыбнулась, зная, что девушка, вероятно, уже знает ответ. Казалось, она знала все, о чем они думали и что делали.
– Дрина проголосовала за ужастик, – объявил Харпер. – Ужастик на полу и в темноте. Но мы всегда можем изменить это, если у вас есть другие предпочтения. Первый выбор должен быть за вами, так как вы должны были принести все для этой экскурсии.
– Это хорошо. Мой первый выбор – тоже ужастик, – радостно сказала Стефани, хватая фильм, о котором шла речь, и, открывая коробку с DVD, когда она подползла к телевизору и DVD на коленях.
– Я включу свет, – сказала Дрина, вскакивая и направляясь к двери, но затем остановилась, чтобы подождать, пока Стефани все заведет.
– Все готово, – объявила Стефани, закончив, и снова опустилась в «гнездо», которое они соорудили.
Дрина выключила свет и присоединилась к Харперу и Стефани. Стефани заняла ближний край гнезда, оставив место между собой и Харпером, который занял дальний конец, а Дрина устроилась рядом с ним, улыбаясь, когда он обнял ее за плечи.
– Как ты и говорил, Харпер, здесь довольно быстро потеплело, – заметила Стефани, когда предупреждение ФБР исчезло с экрана, и начались трейлеры к фильмам. С этими словами она откинула одеяло, которое машинально натянула на себя, и Дрина огляделась, отметив, что стало гораздо теплее, чем когда они вошли в комнату. Она чуть не отодвинула одеяло в сторону, но Харпер схватил ее за руку, чтобы остановить. Когда она повернулась к нему с вопросом, он просто улыбнулся и жестом указал ей на экран.