— Тогда он ничем не отличается от нас. — усмехнулся Вигмар, но тут же получил подзатыльник от старшего брата Гилберта.
— Этот сопляк, опозорил меня. Долго же я ждал чтоб начистить его слащавую морду. — скрежет зубов старшего, отчетливо пронесся по ближайшим кустам.
— Интересно, зачем командир синих пошел в лес? — спросил Альви, почесывая свою короткую бородку.
— Да черт его знает, может он тут монстров трахает. — поглаживая ушибленный затылок, промолвил Вигмар.
— Сюда, — негромко произнёс Гилберт, поворачивая вслед за преследуемым юношей.
Братья двинулись по тропинке, вившейся между деревьями так, словно протоптавшие её играли в салочки. Попадались камни, покрытые ядовито-зелёным мхом, кусты, только начавшие приобретать одежку в виде листьев.
Вскоре тропинка начала теряться из виду, и охотникам пришлось слегка замедлиться, хотя Гилберт отчётливо видел, где прошёл рогатый добряк. Примятая трава, обломанные ветки, запах зверя и клочки бурой шерсти на ветках. Спустя полчаса земля под ногами стала чавкать. Запахло навозом и гниением, кое-где зажглись блуждающие огоньки — белые, синие, зелёные. Всё чаще попадавшиеся заросли рогоза и тростника достигали мужикам до пояса и становились выше с каждой сотней шагов.
Внезапно издалека донёсся протяжный звук, напоминавший одновременно и вой, и стон. Мужики вздрогнули и устремили напуганные взгляды в темноту.
— Что это за чертовщина? — выругался Альви, зачем-то обнажив меч.
— Хер его знает, парни, но что-то не нравится мне это. — последовав примеру брата, Вигмар достал и свое оружие.
Спустя несколько минут деревья расступились, и братья выехали на большую поляну, противоположный край которой терялся в темноте, но было видно, что там, вдалеке, поднимается плотная чёрная стена сосен и елей.
— А вот и болото! — объявил Гилберт.
— И что? — недоуменно спросил тугодум Вигмар
— Что, что полудурок, дальше хода нет.
— Чего, с какого хера?! По-моему, это просто поляна. Выглядит вполне твёрдой.
— В этом-то и опасность. Обманчивый ковер, который затянет нас в трясину, стоит только наступить.
— А где тот пацан, ты его еще видишь? — уточнил Альвин.
— Да, он на той стороне, движется в сторону чащи.
— Вроде как там должно быть кладбище. — почесав репу произнес Вигмар. — А как пацан через болото прошел.
— Он же на добряке.
— И? — от непонимания средний тряхнул головой. — Что с того-то?
Альвин вздохнул. — Слушать надо было, что отец говорил при жизни. Рогатые добряки почти вездеходны. Для него болото все равно что твердая полянка. Не провалиться.
Вигмар смачно выругался.
— Тогда в обход.
Шелест позади синхронно развернул братьев. Из густых зарослей послышалось мычание и непонятный скрежет, напоминающий трение зубов.
— Кто здесь! — пробасил Гилберт, натянув стрелу на тетиву.
— С… с… — послышалось со стороны травы. Словно кто-то захлебывался. — с… с… сме… рть.
Медленно, переминаясь с ноги на ногу из зарослей вышел самый настоящий мертвяк. Бледная кожа, местами начавшая гнить. В некоторых ранах отчетливо виднелись копошащиеся насекомых. Ногти, зубы и волосы отсутствовали полностью, а обтянутый кожей череп внушал страх.
— М… м… мертвяк!? — дрожащим голосом произнес Альвин.
— Этот пацан некромант понял что мы его преследуем?
— Спокойно, это всего лишь один мертвяк, — серьезно заявил Гилберт. — нечего портки мочить. Убьем его и дальше за мальцом.
Шелеста высокой травы стало еще больше, а затем из кустов стали валить толпы усопших.
— Что, что, какого хера?! — завопил Вигмар. — Гилберт, что нам делать. — спросил он брата и ужаснулся.
В глазах старшего, который никогда не показывал страха, отчетливо отражался ужас.
Глава 16
Пьяный мастер
Зен
— Только рюмка водки на столе.
Ветер плачет за окном
Тихой болью отзываются во мне
Этой молодой луны крики.
тудум тудум тудум
Нелегко тебя отдать
Парусам ветров и птиц. — напевал я, верхом на Якове.
Оглядываясь по сторонам, я пытаясь понять, куда иду, но алкоголь в крови настойчиво рекомендовал забить на это огромный болт. Гуляем же, а все проблемы завтрашнему мне.
Слева почудилось какое-то движение, и я инстинктивно дернул поводья в ту сторону. Яков не сильно возмущался моему состоянию, особенно после трех морковок, которые я стащил у Пина. Сердце колотилось в пьяном угаре; за каждым деревом мерещились непонятные чудища, рассерженные обитатели леса, но верный меч, покоящийся у на поясе, в купе с алкоголем придавал уверенности. Под копытами добряка хрустнула ветка.
— Ик! — вылетело из меня в унисон с хрустом.