Обрадовавшись открывающейся перспективе, я даже засунул было руку в карман, нащупывая баксы с твердым намерением вернуть их и избавиться от лишней головной боли. Но сделать этого не успел — из-за поворота на более чем приличной скорости вылетел ГАЗ-53 с будкой, вильнул, выравниваясь и, нащупав носом нужный курс, помчался мне наперерез.
Леонид Сергеевич снова заверещал сиреной. Но я уже не обращал внимания на его вокальные изыски — собственная шкура была куда дороже, чем наслаждение совсем немузыкальным визгом пассажира.
Все происходило довольно тупо. Может быть, потому, что на дороге я чувствовал себя, как рыба в воде, никаких эмоций я не испытывал, действуя совершенно автоматически.
Для начала притопил педаль тормоза и вывернул баранку. Машину слегка развернуло, и я газанул, проскочив не просто рядом с ГАЗом, а протерев его боком, как сука кобеля во время течки. Парень, сидевший за рулем грузовика, явно не ожидал такой подлости с моей стороны. Он тоже попытался изменить курс, но тяжелая машина, шедшая на изрядной скорости, такого обращения не потерпела. Она попробовала пойти юзом, но в виду неудобства подобного способа передвижения опрокинулась сперва на бок, а затем на крышу.
Довольный собственной проделкой, я затормозил у самой обочины и обернулся, чтобы посмотреть на поверженного врага. Нервы Леонида Сергеевича не выдержали в очередной раз. Набрав полные легкие воздуха, он наклонился ко мне и, сделав паузу, заверещал в самое ухо:
— Поехали отсюда! Быстрее!
— Заткнись, понял, да? — спросил я. Хватит с меня и зеленых «Жигулей», которые проворонил из-за него в городе. Теперь терять свой шанс я не собирался. Мне позарез нужна была информация. И, раз уж пассажир таковой делиться не собирался, я намеревался ею разжиться, добравшись до водилы ГАЗа.
Автоматная очередь, прогремевшая из рощицы близ дороги, поставила крест на этих планах. Стрелок оказался аховым и в машину ни разу не попал. Я, парень хваткий, этим воспользовался, хоть и перепугался не на шутку. Напрочь затоптал педаль газа и поспешил покинуть опасное место, что оказалось довольно простым делом — стоило проскочить поворот, как мы оказались вне сектора обстрела.
— Говорил я тебе? — простонал из-за спины Леонид Сергеевич. — Говорил?
— Ой, ну я тебя как брата по разуму прошу — не стони! — попросил я. — Лучше скажи — часто это будет повторяться? Клянусь центральной нервной системой дедушки Ленина, — земля ему пухом, если таки похоронят, — кабы я знал заранее, что будет та-а-кой хипеш, я бы с собой упаковочку подгузничков прихватил.
— Говорил же я тебе! — продолжал хныкать пассажир. — А ты не послушал!
Скрипя расшатанными нервами, я притормозил у обочины и быстро сунул руку под сиденье. «Беретта» была там. Слава Богу, я таки вспомнил о ней. Вытащив ствол на свет Божий, я обернулся к Леониду Сергеевичу:
— Ну, так как? Часто такая канитель повторяться будет?
Увидев оружие в моих мужественных руках, он стал разноцветным, как полотно Сальвадора Дали и растекся по заднему сиденью.
— Не знаю я!
Клянусь остатками своей совести, которой у меня отродясь не бывало, он превратно истолковал мои действия. Я просто хотел переместить пистолет поближе к телу, чтобы легче было вынимать в случае надобности. Провернув эту операцию с блеском, я смерил трусливого спутника задумчивым взглядом. Тот был насмерть перепуган и, скорее всего, утратил львиную долю своей былой спеси. Поэтому можно было ожидать, что он ответит на любые мои вопросы. И я рискнул задать первый:
— Ты кто?
— ?! — он вытаращился на меня с таким видом, словно я попросил его объяснить половое строение мамонта.
— Ты кто есть по специальности? По слогам повторить?
— Не надо. Адвокат я, — он с мольбой посмотрел на меня. — Поехали, а? Разве ты не понял — они убьют меня, как только представится возможность!
— Если и убьют, — вполне резонно возразил я, — то только вместе со мной.
Однако с места все-таки двинулся. В одном Леонид Сергеевич был прав — если им представится возможность, то упускать ее они не будут.
3
Леонид Сергеевич разговорился. Последний хипеш, видимо, подействовал на его нежную душу примерно так же, как действует капля серной кислоты на кошачью задницу: ее начинает разъедать и появляется непреодолимое желание сказать что-нибудь, — хотя бы только «мяу!», но громко. И мой пассажир, подвывая и глотая пригоршнями слюни, иногда прямо с обрывками слов, принялся высказывать все, что раздирало ему глотку.