— Востров…
Шеф взял паузу. Некоторое время в трубке слышалось тяжелое дыхание, а Максим ждал. Не нравилось ему это вступление, обычно за этим не следовало ничего хорошего. Наконец полковник заговорил, но тон теперь был другой. Помягче, можно даже сказать, отеческий. И это не понравилось Максиму еще больше. Лучше бы орал.
— Добрался? — спросил шеф.
Востров хмыкнул про себя. Смысл был задавать этот вопрос, наверняка же уже навел справки? Если ему не доложили, что он отметился на контрольном.
— Так точно, Михаил Аркадьевич.
— Молодец.
Опять пауза.
— Молодец. Учитывая поломку в пути, быстро управился, быстро, — протянул Пашнин. И вдруг влепил: — Три угона подряд твои?
— Мои, — скромно ответил Востров. — Ну не пешком же было идти, Михаил Аркадьевич.
— Да, действительно. Кстати, а от того места, где твой монстр заглох, как ты до поселения добрался? На своих двоих?
Так. Значит, его машину нашли. То есть, их все-таки искали. Вовремя он убрался оттуда.
— Добрые люди помогли, — уклончиво ответил Максим.
— Да что ты говоришь? — шеф рассмеялся.
Нехорошо так рассмеялся. А Максим вдруг на какое-то мгновение почувствовал себя червяком на сковородке, отвратное это было чувство.
— Женщину до места доставил?
По тону, каким был задан вопрос, Востров понял, что шефу и это прекрасно известно. Все это время, что он говорил с начальством по телефону, Максим инстинктивно не спускал с женщины взгляд. Она возилась с ребенком, то прижимая его к себе, то оглядывая, о чем-то спрашивала, теребя тонкие ручки, отсюда ему конечно было не услыхать, просто догадался.
После этих слов шефа он стал цепко всматриваться, подмечая детали.
— Так точно, доставил.
— Ты молодец, Востров. Можешь считать, что справился.
— Что? — не понял Максим.
— Я тебя освобождаю от дальшейнего выполнения этого задания.
Как раз в этот момент дверь интерната отворилась. На крыльцо вышла та самая сотрудница, что-то сказала и забрала ребенка. А Дана стояла, опустив руки, беспомощно смотрела, как мальчика уводят, а потом побрела к воротам. Казалось, он отсюда чувствовал ее эмоции.
— С какой стати? — спросил он.
— Ты слишком засветился, Востров, надо выходить из игры. Но ничего, тебя мы прикроем.
Мы.
Тут шеф немного прокололся, а ему это сказало многое.
Прикроем? Востров даже усмехнулся мысленно, очень разный смысл можно вложить в это все. Он не ошибся, дерьмо творится. Грязное, бесчестное дерьмо. И они встряли в это дерьмо по полной. Неудобные свидетели. Но его еще как-то отмажут, а что будет с женщиной?
— Обратно женщину сопроводит другой. Сотрудник уже в пути, сдашь ему ее с рук на руки. Понял?
Максим не ответил.
Сбросил вызов и пошел к воротам.
Шел и сканировал пространство, а разум вдруг стал кристально чистым и заработал как часы. Если выслали сотрудника, (мы, сотрудник, хорошие оговорки, шеф и тут прокололся), то как скоро этот сотрудник будет здесь?
Сколько у него в запасе времени. Что можно успеть?
Снова завибрировал гаджет. Максим невольно вздрогнул и чуть не выматерился в голос. Вытащил глянуть, думал, опять Пашнин. Дожимать будет.
Это оказался Фил.
— Да, — на ходу ответил Максим, принимая вызов.
— По твоему запросу есть кое-что, — в своей обычной манере, с ленцой проговорил Титов.
Есть! Как знал, что есть. Он аж завибрировал от предчувствия, нервы и так были на пределе. А тот вдруг выдал:
— Слушай, я тут по случаю в городе. Тебя забрать?
Максим все-таки выругался. Длинно, заковыристо и с облегчением. Это было круто, прямо наикрутейший рояль в кустах! И удивительно вовремя. Ай да Фил.
— Да, забери, если сможешь. Я у интерната.
— Угу, я тут рядом. Буду на углу парка минут через пять-семь.
Все-таки это было странно. Не выдержал, спросил:
— Ты вообще как тут оказался?
— Давай все вопросы потом, — проговорил тот и отбился.
А он как раз дошел.
Сашеньку забрали на обед. Ну да, она же не с утра, если бы с утра, удалось бы побыть с сыном немного дольше. Господи, какой он бледненький и худой… Сыночек. Синяки на ручках, говорил, недавно брали кровь. Ему поесть надо хорошенько, побольше. И сладкого. А сейчас как раз обед.
Сказали, потом, как пообедает, еще можно будет вывести его на час.
Дана вышла из ворот и замерла в нерешительности. Мысли, тревога за ребенка просто сжирали ее, она постаралась задвинуть все вглубь. Поправила маску. Пришлось снова надеть ее на въезде в город. Как-то это особенно обидно было теперь.