Однако у богов своё извращённое чувство юмора.
Не успевает Калибан замахнуться для решающего удара, как из-за поворота выскакивает ревущая толпа разнообразных монстров. Следом за ними выступает фигура куда более внушительная — трёхметровая тварь, будто сшитая из частей разных существ. Её туловище венчает голова с вывернутой шеей, усеянная десятками алых глаз.
— Нова! — шипит командир Костяной Гвардии, с трудом поднимаясь. — Что за день!..
Калибану остаётся лишь согласно рыкнуть, вновь вскидывая оружие. Сейчас им с недавним врагом придётся сражаться плечом к плечу, чтобы выжить.
Ряды чудовищ смыкаются вокруг двух Супернов, грозя погрести их под собой. Те, стоя спина к спине, уверенно отбиваются от Квазов, поливая нападающих огнём и снося их головы ударами клинков.
В какой-то момент Грэму не везёт — гигантская лапа с окутанными чёрным пламенем когтями пробивает его доспех, вспарывая живот. Пришелец падает с воплем боли, выронив оружие.
Калибан вбивает цепной меч в спину твари, заставляя её отвлечься, но, подавшись назад, та выворачивает когтями требуху лидера наёмников.
Тот исторгает из своего тела мириады гранитных копий. Сама земля, вздыбившись, пронзает всё на полсотни метров вокруг.
А через миг голова Грэма перестаёт существовать.
В паре километров от места сражения я удовлетворённо хмыкаю, глядя на происходящее через прицел снайперской винтовки. Калибан и наёмники Консорциума отвлечены, осталось добить слабое звено.
Задержав дыхание, плавно нажимаю на спусковой крючок. Перекрестие прицела застывает точно меж глаз корчащегося на земле Новы.
Аркановое насыщение — кислота.
Дуплет.
Противофазный выстрел на десятку тысяч единиц арканы.
И такой же Усиленный выстрел.
Управляемая пуля.
Миллисекундная пауза, и, благодаря Пелене тишины бесшумный выстрел вспарывает воздух.
Противник, нужно отдать должное, реагирует на угрозу, начиная уклоняться. Даже сильно раненый он отталкивается от земли, бросая себя прочь.
Однако ведомая моей волей пуля послушно меняет свою траекторию. Один за другим вспыхивают пробиваемые щиты — вначале энергетический, а затем кинетический. Голова Суперновы разлетается вдребезги от попадания двух последовательных разрывных патронов.
Мертвец летит вниз, но вместо земли под изувеченным телом открывается новый портал, поглощая труп без следа. Секунда — и останки Грэма выпадают из воздуха прямо у моих ног.
— Превосходно сработано, — шепчу я, не отрываясь от прицела.
— Ничего ещё не кончено, — отзывается в гарнитуре Осьминожка.
— О, да… Веселье только начинается.
В связи с убийством представителя клана Костяная Гвардия между Десперадос и этим кланом автоматически объявляется война.
Существо издаёт душераздирающий рёв, от которого закладывает уши и вибрирует всё тело. Из его пасти, усеянной несколькими рядами кривых зубов, капает желтоватая слизь, прожигающая асфальт. Когти размером с человеческую голову скрежещут по камню, оставляя глубокие борозды.
Калибан вскидывает своё оружие, готовясь к бою, но враг оказывается быстрее. Резким, неуловимым для такой туши движением он взмахивает лапой, посылая в сторону наёмника ударную волну чудовищной силы. Та подхватывает Берсерка, впечатывая его в стену полуразрушенного здания.
Бетон и арматура крошатся под весом бронированного тела, но доспех принимает основной удар на себя. Способность Несокрушимая броня не зря зовётся именно так.
Сквозь пыль и крошево он видит, как монстр уже мчится к нему, сотрясая землю шестипалыми ступнями. Тварь прыгает, намереваясь обрушиться всем весом и окончательно размазать наёмника по стене.
Калибан не зря считается одним из лучших. Даже будучи наполовину вмятым в бетон, он умудряется активировать реактивный ранец и рвануть вверх за мгновение до того, как туша мутанта врезается туда, где только что находился Берсерк.
Здание содрогается, теряя последние крохи структурной целостности. С жутким грохотом оно складывается, погребая под собой монстра. Вракшад зависает в воздухе, пытаясь отдышаться и выработать новый план.
Внизу, в облаке пыли и обломков, что-то шевелится. Мощным рывком противник вырывается из бетонного плена, ещё более разъярённый. Его глотка испускает утробный, полный ненависти рёв.