Увидев мой взгляд, Антон показал большой палец и в ответ я отдал честь новому другу. А дальше…
Я даже не увидел, скорее почувствовал опасность. За секунду до объявляющего новый раунд гонга волосы на загривке встали дыбом. Действуя неосознанно, пригнулся и в этот момент над головой пролетел каменный диск.
Ублюдок целился в голову! Страшно даже подумать что могло случится, пропусти я эту атаку. Да, защита для ганта неплохо справлялась со своими задачами, шлем так и вовсе был защитным артефактом. Но Семён пошел на нарушение правил намеренно, и от этого ярость уже кипятила кровь.
Ну, падла… Шарапов атаковал меня ещё до начала раунда и целя в голову, такой выпад я не мог оставить без ответа. Притянув к себе каменный диск, я пропустил под ногами следующую атаку Семёна. Его снаряд ударил чуть позади. Причём силы мой противник вложил столько, что каменная шрапнель завизжала, взрезая воздух.
Один из осколков отрикошетил от силового купола и рассек мне скулу. Я не почувствовал боли, но попытался вытереть кровь рукавом, чем сделал только хуже. Теперь всё моё лицо было испачкано в собственной крови. Ну, что за гадство!!!
Деметра что-то кричала, но никто из нас её не слушал. Не знаю почему, но Шарапов жаждал не просто победы, а именно моей крови. А я, в свою очередь, хотел наказать играющего не по правилам ублюдка!
Чемпион школы действовал гораздо техничнее и быстрее меня. Но на моей стороне был праведный гнев и чуйка. Что-то внутри меня подсказывало, что у меня не получится дождаться истощения ганта противника. Я просто не доживу до конца дуэли, а потому нужно вложить всë в следующий удар, который должен стать последним.
Кровь застучала в ушах, время будто замедлилось, а я продолжал стоять в боевой стойке направив на противника руку с каменным диском. Заливка маны в подготовка следующего удара шла подозрительно долго. Как-будто сам Гант сопротивлялся моим намерениям, но прекрасно понимая, что пропущу следующий удар, я не двигался, полностью сконцентрировавшись на прицеливании.
А тем временем Шарапов буквально танцевал, стараясь сбить мне прицел. Но самое страшное - вокруг его ганта кружило не одна, а целых три каменных шайбы. Так вот на что способен мастер?!
И вот, наконец, Шарапов решил атаковать. В мою сторону устремился первый, затем второй и тут же третий диск. Мастерства страйкеру команды было не занимать. Действуя наверняка, он запустил каждый снаряд, чуть-чуть сменив траекторию, тем самым увеличивая площадь атаки. Впрочем, я и не собирался уворачиваться.
С кратким запозданием я тоже выпустил свой снаряд. Целя в грудь, я вложил в него всю энергию ганта и собственного источника. Понимал ли я тогда, что могу просто убить Шарапова? О, да! Вот только сожаление и осознание того, что я мог не только раскрыть себя, но и оборвать человеческую жизнь, накрыли меня позже. А в тот момент я боролся за свою жизнь и не видел другого выхода.
Наши диски разминулись на моей половине арены. Его каменные снаряды двигались медленнее, но их было больше, в то время как мой шёл с неуловимой и необратимой скоростью. Шарапов не увернётся, это просто не в силах человека. Да и я, с основным атрибутом интеллекта и хилой "двоечкой" в ловкости, тоже не способен на это. Поэтому, прикрыв грудь и лицо руками, я просто ждал удара.
Глава 4
Но его не последовало. Вместо яркой боли от переломов рук, меня выгнуло дугой, лишая Контроля над собственным телом. А вместо глухого звука удара камня о защиту, по ушам резанул громкий треск рвущейся мокрой ткани.
Уже потом Антон рассказывал мне, что на самом деле это была молния. Едва купол силового щита развеялся, как любимый аспект Деметры сорвался с её ганта и ударил в наши каменные диски, взрывая их. Именно молния, змеёй повернувшая в слишком близко стоящего меня, парализовала моё тело. И в этот момент, вместе с беспомощностью, меня накрыло осознание того, что я только что едва не убил человека.
Хотя и был уверен, что Шарапов намеревался сделать то же самое. И если бы у него получилось… Для остальных я вроде как обычный магл. Вот бы они удивились если бы через несколько минут, на глазах одноклассников, моё остывающее тело превратилось бы в прах.
Да, я бы не умер, а лишь возродился возле своего Тотема. Потрёпанная, полуисписанная тетрадь в клеточку, в которой я когда-то рисовал своих первых персонажей, стала моим Тотемом.