Новый, сбросивший маску деревенского егеря, ведун растерял раболепие и говор. А ещё совершенно нас не боялся. И это заставляло бояться уже меня. А Егор Денисович тем временем продолжал.
— Вы, купившие титулы и думающие, что вдруг стали высокородными, так и остались селюками! Ни манер, ни этикета, ни понятий. И дорогие мундиры не скроют грязь под вашими ногтями!
— Ну это ты конечно дал, детоубийца, — прорычал из угла Антоха.
Вспыльчивый и повёрнутый на семье, Бастион был готов убить ведуна на месте, поэтому мы следили чтобы он не приближался к пленнику.
— Магнус между прочим прямой потомок графа Ермолова. А такой титул ни купить ни за какие деньги.
— Да неужто! — саркастически усмехнулся ведун. — Раньше, при царе, Егор Денисовича ваш брат уважал. Скольких высокородных я на ноги поставил. Да и Василиса Матвеевна, твоя прабабка, рожала под моим присмотром. А теперь вы, мелкие сосунки, решили, что можете охотиться на меня!? Пф-ф…
— Тебе смешно? — начал заводиться Антоха. — А смешно было тем, кого ты сгубил? Тот не рождённый ребёнок, его мать, отец… И только не надо врать прикрывают свою жопу! Мы видели Поронца! Такие монстры возникают только из долгожданных детей! А ты…
— Я же говорю — молокососы! — продолжал усмехаться старик. — Начитались статей в своей википедии и думают что они знают хоть что-то о жизни! Та девчонка сама пришла ко мне! Лила слёзы. Помощи просила. На ногах еле держалась, а всё туда же — брюхатая пришла. Попить дай, — по-хозяйски, будто и не пленник вовсе, потребовал старик.
Я не стал выделываться, напоил его из глиняной кружки и тот продолжил.
— Синдром Гийена-Барре. Знаешь что это такое? Нет? Это когда нервная система медленно умирает. Мышцы усыхают, потом все отказывают. Медленно и все сразу. А лечение не существует. А знаешь что в конце? Правильно — грудные мышцы и диафрагма просто отказывают и человек мучительно умирает от асфиксии. Об этом я рассказал соплячке. Сказал, что смогу ей помочь, но цена высока.
— И какова была цена? — не удержался Семён.
— Её ребёнок, — спокойно, словно речь шла не о детской жизни, произнес ведун. — Жизнь не продают и не покупают. Её можно обменять только на другую жизнь.
— Это ведь Магия крови. И она запрещена, — сурово, словно читая приговор произнес Семён. — Наказание за использование — полное развоплощение.
— Хех, — с улыбкой крикнул старик. — Какие же вы ещё молокососы! Что позволено Юпитеру, не позволено быку. Слышал такое? Я, твою мать, Ведун! Я ручкался с Костлявой и целовал руку Яге! Не тебе, боярин, учить меня ведунскому ремеслу! И потом, девчонка сама согласилась оплатить нерожденным ребенком. А ты, колода, что на меня так смотришь, будто съесть хочешь? — обратился он к Антохе. — Презираешь? Ну-ну. Все вы такие честные и правильные покуда самого горе не коснётся. Как случится что девчонка твоя или ребёнок одной ногой на Калинов мост ступят, так подотрешь задницу своими принципами и первым побежишь Ведуна искать! И деревню на заклание отдашь, даже не задумаешься, что там безгрешные дети, да старики. Чтобы спасти дорогого человека — всех в топку ведуна кинешь! Потому-то я за свою судьбу и не переживаю. Рогозин не закроет меня в клетку. Что-то они кстати долго. Или… Не-е-ет… Вы что блефовали насчёт M-3?
И тут егерь рассмеялся.
— Да вы не просто молокососы, вы — жадные до опыта молокососы! Решили, что под пытками сможете узнать где мой Тотем? Хех… А кишка не тонка?
— А вот сейчас и проверим, — не сводя с пленника волчий взгляд, произнёс Семён. — Магнус дай-ка свой нож.
— Хе-хе, не стоит, — ничуть не напрягся егерь.
Его скованные за спиной руки пошли в вверх и не остановились даже когда плечевые кости щёлкнули. А через секунду двемеривые браслеты на его руках были уже перед лицом.
— Вы же в курсе что свинец блокирует только способности? — произнёс он, подняв закованные в браслеты руки. — И где вы их купили? В Детском мире?
С этими словами старик рванул руки в стороны. Казавшаяся прочная цепь на браслетах жалобно звякнула и порвалась. А на лице ведуна вновь заиграла улыбка.
— Антоха! — крикнул я.
Здоровяк всё понял и рванул вперёд. Вот только Семён был ближе. Щёлкнув замком моего ножа, он подскочил к собирающемуся сорвать с рук браслеты, егерю и холоднокровно, по самую рукоятку вогнал нож в грудь старика.
Ведун ничего не успел сделать. Только несколько раз открыл рот, пустил слюну и завалился набок, устремив в небо остекленевший взгляд.
— Нахрена? — заорал Семён. — И где нам теперь его искать?
— Если бы ведун освободился и смог использовать способности… — ответил я оглядываясь. — Всё правильно сделал.