Кажется полковник рассчитывал на подобный ответ, а потому не удивился и сменил тему.
— А где Эмма Эдуардовна?
Поначалу я не понял о ком он, но Спустя пару секунд догадался.
— Пуговка? Может завтракает плескавицей, или закапывает труп очередного дворянина. Я откуда знаю? Она моя подруга, а не подчиненный.
По реакции полковника сразу стало ясно, что он не верит. Впрочем, до этого мне не было дела. Благо, посольская машина предназначалась для меня лично, а кортеж шел в в сопровождении.
Позавтракать в старом дворце не удалось, а желудок не вовремя напомнил, что после изнурительной драки неплохо было бы и подкрепиться.
— Извините, — произнёс я, от чего водитель вздрогнул. — Остановите у бистро, пожалуйста.
Шелестя покрышками, машина прижалась к обочине и я выскочил под моросящее небо. Палатка с донером встретила цветастой вывеской и улыбчивым парнем возрастом около тридцати. Не вовремя вспомнил, что с сербским языком у меня примерно никак. Но разве это проблема?
— Донер. Один. Или лучше два, — улыбнулся я продавцу, компенсируя незнание языка жестами.
— Ох, француски? — оживился шаурмастер.
— Нет. Русский! Два донера с острым соусом. Спайси! — не знаю зачем ввернул английское слово.
Лицо шаурмена изменилась. Стало каменным, А вот глаза… Давних я увидел неподдельную ненависть.
— Ми не радимо. Затворено! — произнёс он и попытался было закрыть окошко, но я перехватил ручку и оказался сильнее.
— Послушай, любезный… — начав заводиться, произнёс я.
— Рекао сам затворено. Рачуноводство! — дёрнул он силнее.
Но бесполезно. С моим сто девятым он был не соперник. Очевидно шаурмэн тоже прекрасно это понял и теперь на его лице отразилась неподдельная ненависть.
— Не служимо русима! — сквозь зубы процедил он.
А вот эти слова я понял и без переводчика. Русских не обслуживаем, значит? Ну хорошо…
Поначалу возникло стойкое желание выволочь его из ларька, Но только здравого смысла все-таки взяла верх.
Шаурман всё ещё пытался закрыть окошко, я в этом ему немного помог. Вместо сопротивления я с силой дёрнул ручку в другую сторону, стеклянный витраж не выдержал и осыпался осколками.
Посыпались оскорбления, которые были понятны без перевода. Но Теперь мне было даже смешно. Однако спускать момент я тоже не собирался. Вместо того, чтобы вырвать кадык этого бородача, я улыбнулся и, достав блокнот, переписал номер торгового удостоверения этого частника. Потом проконсультируйтесь у Виктории с какого это перепугу страна, которой мы помогаем, так не любит туристов из империи.
— Можно ехать дальше? — негромко произнёс водитель.
То, что он наблюдал за произошедшим, я не сомневался.
— Михаил, — произнёс я поглядев имя водителя на стекле перегородки. — Ты все видел?
Шофёр кивнул, бросив на меня взгляд через зеркало заднего вида.
— Объяснить что произошло?
Несколько секунд водила молчал, подбирал слова. Наконец он созрел.
— Он албанец.
— И что это меняет? — удивился я.
— Как вам объяснить… — замялся Михаил. — А в Сербии сейчас неспокойно. Вы слышали про ситуацию в Косово?
— Можешь не продолжать, — остановил я его, поняв откуда дует ветер.
С подачи европейских «друзей», Югославский конфликт девяносто девятого расколол неделимое государство. Было много жертв, в основном — мирное население. «Гуманитарные бомбардировки» — именно так таблоиды неполживых газет Европы и США назвали войну всего НАТО против маленькой Европейской страны.
Тогда албанские националисты подняли головы. Страна, которая с конца Первой мировой войны не делила граждан по национальному признаку, вдруг оказалась расколота. Резней и притеснениями албанцы выдавили основную часть сербов из Косово. Но были и те, кто не согласился с новыми порядками. Так, спустя двадцать четыре года, началось Приштинское восстание.
Горстка энтузиастов и боевых командиров смогла поднять ополчение. Где-то диалогом, где-то подкупом, а иногда и силой клинка Лука Баранкович объединил сербские Земли. Тогда он вполне мог стать тираном и утопить коллаборационистов в крови, но, не сделал этого. Усмирив бунтующий регион он устранился, передав страну в руки политиков. За что и получил титул князя.
Но я всё ещё не ответил на вопрос «Почему албанцы недолюбливают русских?». Всё просто! Официально, тогда ещё Российская Федерация, не могла помочь сербам в гражданской войне. Но правительство не могло повлиять на добровольцев. Закаленные в горнилах постсоветских конфликтов отставные военные, комбатанты и просто неравнодушные парни пришли на помощь славянским братьям. И среди них, кстати, под началом, тогда ещё полевого командира, Луки Драгановича воевал и мой отец.