— Баградиды никогда не бежали от войны, — запустив руку в бороду произнес хозяин дома.
— Микадзе никогда не предавали клятву, — поддержал его Иван Раминович Микадзе.
Несмотря на вполне русское имя, говор сразу выдавал в нём грузинские корни.
— Ну, а я, Магнус Дмитриевич, вовсе промолчу, — усмехнулся Елистрат Лебединский. — Мой прапрадед бился рука об руку с вашим прапрапрадедом, так почему моему сыну не пойти за тобой?
— Добрый день, Магнус Дмитриевич, меня зовут Алексей Сычёв. На сегодняшний день моя группа будет сопровождать ваш авиакортеж, — произнёс вытянувшейся офицер в чине полковника. — Мы можем прогревать двигатели?
Признаться, и раньше общался с высокими чинами из М-3, но чтобы целый полковник выступал в роли бортпроводника для семнадцатилетнего графа… Признаться, для транспортировки в Сербию гораздо быстрее и удобнее было бы использовать портальные переход. Но светский этикет и высокий ранг официального посла накладывал свои церемониальные ограничения.
— Доброго дня Алексей… — протянул я, намереваясь услышать отчество полковника.
— Алексей Леонидович, — поправился полковник и неуверенно протянул руку на встречу. — Но я не дворянин, и…
—…И это не имеет никакого значения, — улыбнулся я, пожав его мозолистую пятерню. — Ещё несколько месяцев назад я сам не был дворянином. Так что, кто знает, может быть сейчас я жму руку будущему князю! — не удержавшись, подмигнул я человеку, который был втрое старше меня.
— Так мы можем начинать подготовку кортежа? — не повёлся полковник.
— Да, но будут некоторые замечания, — приняв его игру, перешёл я на деловой тон. — Во-первых, ваша команда. Вы можете взять не больше четырех человек и все они разместятся в моём флаинге. Остальные воздушные суда должны быть пусты и пойдут на автопилоте.
— У вас есть какие-то опасения? Или информация о готовящемся покушении? — тутже встал в стойку полковник и потянулся к рации, на что я отрицательно помотал головой, запрещая ему связываться с начальством.
— Официально? Нет. Поэтому можете списывать этот приказ на приходь взбалмошного дворянина.
— Вы не непосредственное начальство, а охраняемое лицо. Вы не можете отдавать мне приказы, — напрягся полковник.
— Знаю, — я похлопал себя по вороту мундира. — Именно поэтому у меня имеется записка с ценными указаниями от главы подразделения М-3 Юрия Михайловича Семецкого.
— И я могу с ним ознакомиться?
— Не здесь, — произнёс неопределённо кивнув в сторону. — Здесь свидетели. На борту вас устроит?
Несколько секунд Алексей Леонидович и я играли в гляделки. А когда мне это надоело, я подрубил «Взгляд Ньерда». Знаю как со стороны это выглядит — ни с того ни с сего глаза молодого парня вдруг вспыхивает золотым. Алиса не раз и не два запрещала мне это делать. По её словам на неподготовленного человека этот взгляд зачаровывает, вводит в транс, будто глаза питона, что вот-вот сожрет кролика.
Не без проблем, но полковник выдержал мой взгляд, а я отметил необычайную прокаченность медиан его разума и отсутствие оберегов пси защиты. Это означало только одно — полковник абсолютно точно не одарённый, но специфика его работы развила чутьё на почти запредельный для обычного человека уровень.
— Разведка или спецоперации? — проявил я любопытство.
Всё-таки, чтобы обладать такими развитыми медианами, человек должен не раз и не два в своей жизни увернуться от смерти.
— Спецоперации, — уже совсем настороженно произнёс полковник. — Но как вы…
— У вас невероятно прокаченные медианы разума! Простые люди называют это шестым чувством. А ещё вы буквально в шаге от того, чтобы пробудить способности псионика. Ещё раз прошу прощения за такую проверку, и, надеюсь, эта консультация сгладит неприятное впечатление от нашего знакомства, — улыбнулся я, притушив взгляд золотых глаз. — А теперь — прошу на борт!
И не дожидаясь реакции полковника, первым поднялся по трапу.
— Письмо! — потребл полковник, едва я уселся в кожаное кресло флаинга.
— Прошу! — произнес я и протянул ему самый простой почтовый конверт.
Недоверие бодигарда М-3 усилилось. Его откровенно злой взгляд буквально сквозило словами «Мальчишка, ты издеваешься?». С этим нужно было что-то решать.
— А вы, полковник,ожидали гербовую бумагу с сургучом и вензелями? — ответил я, между строк смеясь над его подозрительностью.
В конце концов с этим полковником мне детей не крестить. Да и снобизм из уст высокородного должен поубавить его решимости.