– Можешь просить оштрафовать меня, но твои доводы звучат как детские отмазки. Если все и вправду так сложно, найди решение и перестань переживать по пустякам. Или ты наивно полагаешь, что ему будет легче перенести твое «что-то» страдая от безответной любви?
– Любовь… – задумалась Оливия. – Какое сложное понятие. На Земле его уже практически не существует. Есть долг перед обществом, есть влечение… Но любовь… Я даже не знаю, что это. Словно никогда не любила… Никого кроме мамы и Софы… И если это чувство, заставляющее сердце разрываться, истекая кровью, и есть любовь, я не хочу впускать ее в свою жизнь.
– Знаешь что, Оливия, – серьезно ответила Лизи, – Тут ты просчиталась. Теперь я вижу, ты влюблена в него и вряд ли сможешь долго с этим бороться. Просто тебе надо принять свои чувства, и все у вас сложится. А свои философские потуги брось. Тебе не к лицу.
Посидев еще немного, Оливия отправила Лизи, сославшись на желание подумать в одиночестве. Девушка быстро удалилась, напоследок сжав ладонь Оливии. Выйдя с кафе, Лизи мигом растворилась в невесть откуда взявшемся тумане. Краем сознания Оливия отметила, что дождь закончился, и ему на смену пришла полупрозрачная белесая дымка, а значит, можно было спокойно прогуляться по пустынным улицам.
Напоследок девушка зашла в уборную. Подставив руки под тугую горячую струю, смывая пенное мыло, она не отрываясь смотрела на свое отражение в большом зеркале. Почему-то все яснее становилось, что она хочет к нему, и за это она себя ругала и проклинала. Девушка боялась не выдержать и вправду броситься на шею к Юлиану при следующей встрече. А еще она безумно этого хотела.
Дверь в уборную скрипнула, и внутрь вошла какая-то женщина. Оливия скользнула по ней взглядом, закручивая кран и выпрямилась. Странное дело, сколько она не вглядывалась в лицо, оно было и не было одновременно. Словно под магическим покровом черты не желали складываться в единый образ. Не смогла Оливия толком определить и возраст посетительницы. И, когда она готова была обернуться, женщина заговорила, прокручивая кольцо на пальце. Хаотичность черт пришла в порядок.
– Софа. – прошептала Оливия, рассматривая сестру в зеркале.
– Ты просила о встрече, сестра. – улыбнулось отражение.
– Софа… – Оливия резко обернулась, шагнув навстречу и крепко сжав девушку в объятьях, вдыхая сладкий запах ее волос. – Давай убежим? Давай скроемся ото всех, от этой чертовой карусели… Это все не ты, моя маленькая сестричка… – Оливия, взяла лицо сестры в ладони заглядывая той в глаза.
– Очнись, Оливия. – сурово произнесла София, отстранившись и отступив назад. – Мы давно не дети, и я не собираюсь никуда сбегать. Я на своем месте, в отличие от тебя.
– И где, по-твоему, мое место? – осведомилась Оливия, также отходя назад.
– Рядом со мной.
– За что ты борешься, София? За что проливаешь реки крови?
– За нашего отца, – легко ответила София, – И за мать, вынужденную жить в трущобах. Разве ты не понимаешь? Ей не было места на Именанде из-за следующего по пятам Исидора. Не нашлось и на Земле. Разве это жизнь? Работать швеей, жить в трущобах, скрывать детей. Исидор растоптал нашу семью, он убил отца, убил нашу мать.
– София, – Оливия покачала головой, – Ты разве не знаешь? Стефан использовал выжигатель на маме. Именно поэтому в тебе так мало силы…
– Ложь. Это был всего лишь неудачный эксперимент, иначе мама была бы мертва. Исидор вывернул правду наизнанку! – оборвала София и, не желая слушать, продолжила. – Это твой шанс, Оливия. Если пойдешь за мной сейчас, я покажу, каким будет новый мир. Мир, в котором мы имеем право на жизнь. В обратном случае…
– Сгнию на улицах города. – улыбнулась Оливия. – Да, я помню.
– У тебя есть несколько минут на размышления. Не разочаруй меня. – она провернула кольцо, и лицо вновь поплыло, а София медленно вышла с уборной.
Опершись об умывальник, сжав его острые края ладонями, Оливия зажмурилась. Перед глазами вспыхнули сотни нитей, но ей нужна была лишь одна, непространственная, запутанная в сложный клубок. Она знала, что там, на другом конце находится Аскольд, но как поговорить с ним? Как предупредить? Оливия запустила руку в клубок, чувствуя, как змеями жалятся остальные и потянула на себя, мысленно прокричав его имя. Еще секунду посмотрев на обожжённые пальцы, она вышла прочь. Нужная ей фигура промелькнула за окном. Выскочив следом, Оливия нагнала Софию, заметив, как от стены отделился еще один человек, словно конвоир следуя по пятам. Судя по отсутствию беспокойства Софии, девушка поняла, что неизвестный ее не смущает.