– Демоны. – выругался мужчина, чувствуя, что не может бороться с желанием пойти к ней.
Как же ему не нравилось это ощущение слабости. Когда нервы на пределе, и сам ты на взводе. Словно ни себе, ни ей не нужен. Он мертвой хваткой вцепился в гордость, притворяясь сильным. А на деле бесповоротно тонул в своей влюбленности, мысленно умоляя высшие силы о ее взаимности. И вот, снова он у ее дверей. Когда только успел вернуться? И почему он, подобно несмышлёному юнцу, топчется на месте?
Замок щелкнул, и Юлиан вошел в комнату, зажигая прикроватный светильник. Оливия спала поверх одеяла, среди разбросанных альбомных листов. На полу лежал упомянутый пакет со льдом, изрядно подтаявший, отчего лужа впиталась в ковер. Тихо подойдя ближе, Юлиан собрал листы и принялся рассматривать зарисовки. Дин, София, Лизи… Был и его портрет, еще один с непроницаемым жестким лицом. Таким она его видит? Остановился на изображении Клавдии Эвидаде. Оно было необычно отталкивающее, со злым блеском в глазах. Мужчина удивился, как простой грифельный карандаш смог передать такой взгляд.
– Ты вернулся? – сонно пробормотала девушка, подымаясь.
– Да. Почему не пустила целителя? – хотел спросить мягко, а вышло с упреком словно пытался отчитать.
– Он меня отвлекал. – девушка обвела затуманенным взглядом кровать и достала еще один рисунок. Передав его Юлиану, Оливия крепко сжала покрывало.
– Когда София открыла портал, я успела рассмотреть это.
На рисунке был изображен сад с высокой живой изгородью из кипариса и ничем не примечательный дом. Таких в округе сотни, и в каждый на задний двор не попросишься. Единственное, что выбивалась из общей картины – это потрескавшиеся от времени рисунки на задней двери. Казалось, когда-то давно он видел этих нелепых уток, но где, вспомнить не мог.
– Молодец. – листы плавно спланировали на стол, а Юлиан устало сел на кровать. – Где болит?
– Со мной все будет в порядке. – улыбнулась девушка кривой усмешкой. Да, с разбитой губой и синяком на подбородке улыбаться не просто.
– Иди сюда, устал уже пререкаться с тобой.
Девушка поднялась, приблизившись и неосознанно приложила руку на живот чуть ниже груди. Юлиан нахмурился.
– Завтра к целителю на осмотр. – его рука тут же легла поверх платья. Ему работать с кожей напрямую легче, но даже так, залечить все он не сумеет.
– Хорошо. – покорно дрожащим голосом произнесла девушка.
– Ты меня боишься? – удивился мужчина, отнимая руку и легко касаясь синяка.
– Если бы боялась, твой кабинет пережил бы мое вторжение. – вполне серьезно прозвучало в ответ.
Он молча взял ее руку, рассматривая тонкие ожоги и накрыл своей, исцеляя.
– Кстати, – Юлиан приблизил лицо, – За кабинет требую компенсацию. Ты подожгла мои любимые портьеры.
Прежде чем Оливия ответила, мужчина нежно, краешками губ, прикоснулся к ране на ее губе. Тем не менее, он достаточно быстро отстранился, проведя пальцем по зажившей ране.
– Юлиан… – Оливия подалась вперед, и голос ее все так же дрожал. – Я не могу обещать, что все у нас будет хорошо, и что я стану хорошей супругой. Я просто не готова к этому шагу… – И заметив, что ее готовы перебить, она продолжила, быстро перебирая слова. – Но ты мне нравишься, и я не против попытаться…
Ее руки обвили шею мужчины, притягивая к себе, а губы коснулись его губ. Нахлынувшее желание овладело Юлианом, и он также обхватил жесткой ладонью ее шею, заставляя упасть на мягкие перины. Утром он будет удивляться жадности, с которой пил ее поцелуй, впиваясь в губы, сплетая языки. Но сейчас его ладони с упоением бродили по телу девушки, а ее сладостные стоны, затвердевшие соски, гибкое тело с шелковистой кожей, горячее дыхание поцелуев, которыми в ответ она покрывала его, и то, как она подавалась навстречу ласкам, лишь больше распаляли. С одеждой они распрощались весьма быстро, пытаясь убрать любые преграды на своем пути. Оливия выгибалась, растворялась в ощущениях, вскрикивала от наслаждения. И не было ничего более верного, чем жить этим моментом, тонуть в ласках, сдаваясь под напором этого мужчины. А после, усталые и счастливые, они заснули, крепко прижавшись друг к другу.