Со смертью Клавдии пришли и другие изменения. Оливия подала прошение Исидору и, не без помощи Лизи и сестер Юлиана, стала во главе сразу нескольких ранее принадлежащих Клавдии приютов. Это, пожалуй, было самым сложным, ведь многие воспитанники оказались одаренными, и Клавдия годами завладевала их сознанием. Клятва на крови стала неизбежным злом. Как объяснить пятилетнему ребенку необходимость произносить странные фразы и резать ладони, пускай даже после ритуала на них не осталось и следа? Так неаккуратно брошенное кем-то из придворных прозвище прочно закрепилось за Оливией. В лицо ей улыбались, кланялись, но смотрели на кровавую принцессу с опаской и даже страхом.
Матильда исчезла из Райса передав хлопоты по лавке дочери. Хотя Оливия не хотела встречаться с ней вновь, узнав, что старая ведьма уехала, в ее сердце поселилась странное чувство потери. Все же, рано или поздно им доведется увидеться вновь. Одна лишь Матильда была поистине близка с Николь, а значит, была частью ее потерянной семьи. И одной из немногих, обретенной вопреки времени и интригам поддержкой.
Среди непрекращающейся чреды событий Оливия познакомилась и с семейством Лизарди. Матушка Юлиана оказалась весьма жесткой чопорной дамой. Мадам Арина пожелала остаться в поместье, чтобы проследить за соблюдением приличий. Девушке, пускай даже первой крови, пускай даже землянке и несмотря на помолвку, не пристало жить с мужчиной под одной крышей. Впрочем, за всей ее величественностью и холодностью, Оливия рассмотрела и мягкую всепрощающую улыбку и особое торжество в глазах, когда ее сын обнимал невесту, прижимался губами к виску. Вряд ли Арина не знала о смежных покоях. Скорее решила не обращать на такую мелочь внимание.
Сестры, Далия и Лира, покорили сердце Оливии с первых же дней. Обладая деятельной натурой, они споро приняли нового члена в свою семью. Единожды девушка даже расплакалась, поняв, насколько ей не хватало такой семьи. Той поддержки и помощи, незамысловатых разговоров, да просто тепла и уюта проведенных вместе вечеров. Казалось, все это происходит не с ней. Казалось, тревоги отступили, а душа наконец-то начала согреваться. Это было радостно и печально одновременно. Всполошившиеся сестры, увидев слезы на глазах невестки, вначале перепугались не понимая, чем могли обидеть ее. Но выслушав сбивчивые объяснения, вскоре расплакались сами. Такого Юлиан в своем доме еще не видел, а Оливия никогда не забудет странного выражения его лица. Вернувшись с работы и пройдя в гостиную, маг опешил, смотря на сидящих на полу девушек, обнимающихся и рыдающих. А когда они все трое навзрыд объяснили свое поведение ему и подоспевшей матушке тем, что просто любят его и, конечно же, матушку… В итоге обнимались впятером, заплакала даже вечно сдержанная мадам Арина. Юлиан тогда, странно робея, грозил всех усыпить, если дамы не успокоятся.
А потом Оливия с головой ушла в учебу. Ей удалось пройти вступительные испытания с весьма высокими показателями, и она исправно посещала лекции и практикумы несколько раз неделю.
Так незаметно в заботах пролетело время. Улицы Райса замело снегом, газетчики лениво обсуждали несостоявшийся переворот, люди просто жили. Близились зимние праздники, и необходимо было все же что-то решать со свадьбой.
– Так что произошло? – повторила Лизи, вырывая девушку из воспоминаний.
– Да ничего особенного. – Оливия отложила книгу и открыла первый каталог, медленно листая страницы. – Зачет на носу. Аскольд мучает меня тренировками. – начала перечислять девушка. – Воспитанники мои залили холм водой и устроили себе горку. Вчера воспитательница, пытаясь отловить сорванцов на этой горке, упала. Целители говорят, за пару дней кости будут как новенькие, но сама понимаешь, нагрузка на штат увеличилась. Ну и я беременна.
– Ах ну ничего, найду ей замену… – махнула рукой Лизи и ту же осеклась, замолчав. Долгие секунды она смотрела на Оливию, а потом, широко улыбнувшись, подскочила, уперевшись руками на столик и нависнув над подругой. – Мне не послышалось? Это правда?
– Да. – весело кивнула Оливия, вновь переплеснув страницу.