Эдмонд Гамильтон
Соратники времени
© Edmond Hamilton, Comrades of Time, 1939 год
© перевод Андрей Березуцкий — Stirliz77
Захватывающая история о нашем мире через миллион лет и о престарелом Мудрейшем, который жаждал получить благословение смерти.
1. Люди из прошлого
Винтовка Этана Дрюса нагрелась в его руках, и не от палящего солнца пустыни, а от отчаянной стрельбы. Их осталось всего двое, всего двое из патруля иностранного легиона, который попал в засаду здесь, глубоко в Сахаре.
Скорчившись в скудном укрытии песчаного оврага и ведя огонь по всадникам в белых бурнусах, он хрипло рассмеялся. Его загорелое молодое лицо с орлиным профилем было напряжено, ноздри раздувались, серые глаза казались ледяными, когда он окликнул своего единственного спутника.
— Они собираются атаковать, Эмиль! Похоже, мы больше не увидим кафе в Сиди.
— Мы умрём! — завопил второй легионер, смуглый, коренастый швейцарец, с искажённым ужасом на лицом. — Мы умрём!
Бах! Швейцарец с дырой в лице повалился набок и остался лежать, распростершись на телах других убитых. А туареги уже неслись вперёд, как демоны в белых одеждах и накидках, размахивая винтовками и саблями и вопя, как безумцы.
Этан тщательно прицелился и нажал на спусковой крючок. С первого выстрела лошадь и всадник рухнули наземь. Когда он нажал на спусковой крючок во второй раз, раздался только щелчок. Его «Лебель»[1] был пуст. Он выхватил саблю у мёртвого офицера, встал, обнажив белокурую голову под палящими лучами солнца, и безрассудно заорал:
— Давайте, чёрт бы вас побрал!
— Мухаммад расул Аллах! — кричали туареги, соревнуясь друг с другом за честь сразить последнего оставшегося в живых.
Этану Дрюсу на мгновение представилось, как они с грохотом несутся на него, глаза лошадей дико вращаются, сверкают поднятые сабли, всадники в бурнусах наклоняются вперёд. Затем весь мир, казалось, внезапно взорвался ослепительным светом, и больше он ничего не помнил.
Очнувшись, он смутно осознал, что лежит на холодной, твёрдой поверхности. Воздух был прохладным, с резким, незнакомым запахом. Странное дело, подумал Этан, очнуться от смерти. Ибо он знал, что туареги, должно быть, убили его во время того нападения — более того, он скорее хотел быть убитым, чем попасть в плен и подвергнуться пыткам.
И всё же он вовсе не чувствовал себя мёртвым. Он отчётливо ощущал под собой холодный пол и понимал, что у него сильно болит голова. Кроме того, он слышал голоса людей совсем рядом с собой.
Он лежал, чувствуя себя слишком ошеломлённым, чтобы открыть глаза, и прислушивался.
— Нет смысла биться головой о стену, Педро, — растягивая слова, произнёс сухой гнусавый голос. — Этому индейцу не больше твоего нравится сидеть здесь взаперти, но мы ничего не можем с этим поделать.
— Dios, я сойду с ума в этой проклятой камере! — выругался ещё один голос, на этот раз сердитый и с сильным испанским акцентом. — Это не место для конкистадора. Я был бы рад самому дьяволу, если бы он вытащил меня отсюда.
— Прекрати богохульствовать, парень, — приказал резкий, низкий голос. — Если Господу будет угодно, чтобы мы выбрались отсюда, мы так и сделаем.
Этан Дрюс слушал с нарастающим изумлением. Затем он пошевелился, пытаясь сесть.
— Новенький пробуждается! — крикнул кто-то.
Когда молодой американец приподнялся и огляделся, то тут же услышал быстрый топот, приближающийся к нему. Этан обнаружил, что всё ещё сжимает в руке офицерскую саблю.
Он сидел на полу в большой комнате из чёрного камня. В ней было только одно окно, крошечное, с толстой решёткой, через которое проникал косой луч сумрачно-красного солнечного света. Единственной дверью был небольшой металлический люк в потолке, расположенный в шестнадцати футах над головой.
Люди, находившиеся в комнате, с нетерпением столпились вокруг Этана Дрюса. Ошеломлённый молодой американец с недоумением смотрел на самого старшего из них, напряжённо наклонившегося вперёд.
Это был высокий худощавый мужчина лет сорока, одетый в засаленную рубашку из оленьей кожи, брюки, мокасины и поношенную енотовую шапку. За поясом у него был заткнут большой охотничий нож, а в руке он держал длинное дульнозарядное старинное ружьё. У него было обветренное, угрюмое лицо с выпирающей челюстью и холодными, мудрыми голубыми глазами.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он Этана. — Когда только попадаешь сюда, просто дух захватывает. Чувствуешь себя, как ребёнок.
1
«Винтовка Лебеля» (фр.