В человеке, которого ему дали в провожатые, чтобы он показал ему участок в лесу, он узнал, спасшего когда-то ему жизнь, дядю Тимофея. Вернее он был уже дед. Время его не пожалело и слегка скрутило в бараний рог, но он весь седой еще браво вышагивал на своих двоих.
– Ну, здравствуй… Помнишь меня? – начал Олег Семенович, как только дед Тимофей умостился на переднее сиденье в его машине.
Дед Тимофей подслеповато уставился на него и ответил:
– Нет.
– Когда-то ты меня пытался жизни научить. Ты тогда на стройке профилактория сторожем работал. Помнишь?
– Старый я уже. Всех не упомнишь.
– А-а-а, – крякнул Крысин и, запустив двигатель автомобиля, выехал на трассу. – Дорогу, хоть, помнишь?
– Помню, – ответил дед Тимофей.
Заграничный внедорожник, тихо шурша шинами, уверенно держал дорогу.
– Ты у меня еще спрашивал: «Что главное в жизни», – не оставлял надежд восстановить память у старика, Олег Семенович.
– Не помню, – отвечал тот.
– А еще говорил, что наши поступки определяют наше будущее, – продолжал Крысин. – И что теперь? Смотри кто я, а кто ты. Я сам определил свою судьбу и стал человеком. А кем стал ты?
– Не помню, – отвечал старик.
В это время уже смеркалось. Багровое солнце садилось за ряды деревьев, кидая отблески на асфальт зигзагообразной дороги, бегущей посреди леса.
Давид Гошкевич в это время ехал на своем, недавно купленном абсолютно новеньком автомобиле, им навстречу. Мотор приятно рычал и требовал от водителя, чтобы он нажал акселератор и выпустил на волю все лошадиные силы. Давиду хотелось это сделать уже давно, но он был слегка подслеповат, а тут дорога постоянно виляла, да еще и закатывающееся солнце слепило глаза.
Через несколько километров Давид догнал, нещадно чадящий выхлопными газами, старый французский автомобиль. «Психбольной, дурной и слепой» человек за рулем автомобиля, уже который раз проклинал себя за то, что так опрометчиво купил эту машину у одного мужика с завидущими глазами. Он был бы рад прибавить газа, но от этого его колымага вообще могла остановиться и больше никогда не завестись.
Гошкевич долго матерился и сигналил водителю чадящего автомобиля, чтобы он прибавил газу или сдал в сторону, пока, наконец, не решился на обгон. Запрещающие знаки и разметка на дороге ему ни о чем не говорили, потому что правила дорожного движения он знал поверхностно. Слеповато щурясь, Давид прибавил газу и пошел на очередном изгибе дороги на обгон.
– Так что, старик, ты был не прав, – тыкал пухлым пальцем в грудь деду Тимофею Олег Семенович в тот момент, когда неожиданно из-за поворота, закрытого ему для обзора деревьями, выскочил навстречу автомобиль.
Последнее, что он успел рассмотреть, перед тем как резко вывернул руль в сторону – это выпученные глаза водителя встречного автомобиля и стремительно приближающиеся деревья…
Очнулся Олег Семенович в просторной больничной палате. К нему спиной стоял мужчина в белом халате. Крысин застонал и мужчина обернулся.
– Поздравляю. Вы живой, – заговорил смуглый мужчина. – Я уж думал вам хана. А вы выкарабкались. Это хорошо.
– Где я? Кто вы?
– Вы в областной больнице, а я ваш лечащий врач Павел Вазгенович Цанаев. Вы попали в дорожно-транспортное происшествие. Виновный водитель с места скрылся. Вам повезло, что вы попали ко мне, и я вас оперировал.
– Спасибо, что я остался жив, – просипел спекшимися губами Олег Семенович и обомлел…
Он не обнаружил своих ног…
Вместо них он нащупал два перемотанных обрубка.
– Где мои ноги? – простонал Крысин.
– У вас были сложные оскольчатые переломы бедра в нижней трети. Причем, на обеих ногах. Проще их было ампутировать, чем попытаться собрать ваши кости обратно, – улыбнулся врач. – Поэтому я принял решение их ампутировать, чтобы спасти вам жизнь.
Спустя год, Крысин, сидя в автоматической инвалидной коляске, разъезжал по гипермаркету, куда он приехал за покупками вместе со своей женой. Там, у прилавка с ликероводочной продукцией, он встретил деда Тимофея.
– Привет старик, – поздоровался он с человеком, судьбой которого он после аварии даже не поинтересовался. – Я думал, ты умер.
– Умереть не умер, – ответил вместо приветствия дед Тимофей: – а вот поломало меня изрядно. Было у меня два сложных оскольчатых перелома бедер, и я уж думал, что мне в моем возрасте не выжить, но мне повезло, и я попал в районной больнице в «золотые руки» врача, который меня за девять месяцев на ноги поставил.
– Как? У меня такие же переломы были и я без ног остался. Что-то ты дед, наверное, путаешь. Не мог ты с такими травмами ноги свои сохранить.