Тщательно контролируя процессы натяжения ткани своих брюк у себя на заднем месте, Иван Аркадьевич обнялся со всеми девочками из своего класса.
– Что ты как паралит? – спросила после обнимашек густым басом Сонечка Прокофьева. – Болеешь?
– Нет… Так, спину немного застудил, – приврал Долбин. – А где ребята наши?
– Если бы ты регистрировался в социальных сетях, – наставительным тоном начала Иришка: – ты бы знал, что Лешка Самойлов сейчас в командировке за границей, Мишка Соплин воюет в Африке, а Сашка Тулов за полярным кругом… Ты уже здесь, а Давид Гошкевич скоро подойдет.
– Мне нельзя регистрироваться в соцсетях. Я оперативный работник. Меня не должны знать в лицо, – врал напропалую Ванька, хотя он прекрасно знал, кто и чем занимается из его бывших одноклассников.
Он регистрировался под чужими данными и тайно подсматривал за жизнью своих школьных друзей и завидовал. Хотя выложенные ими фотографии совсем не соответствовали тому, что он увидел воочию.
– А где остальные наши девочки? – поинтересовался он, чтобы сменить тему разговора.
– Скоро подтянется еще пару, а остальные не смогли, – ответила Иришка.
– Привет, – услышал у себя за спиной Иван Аркадьевич и почувствовал хлопок по спине.
Долбин повернулся и никого не увидел. Только опустив голову вниз, он рассмотрел низкорослого Давида Гошкевича, который радостно пучеглазил глаза.
– Привет…
– Здрасьте…
– Приветули…
– Здорово, – стали приветствовать его одноклассницы.
Иван промолчал и протянул в знак приветствия ему руку. Гошкевич ее схватил и как можно сильнее попытался сжать. Пока тот пытался произвести впечатление на Долбина и обозначить, кто здесь альфа-самец, Иван Аркадьевич присмотрелся к его рукам и спросил:
– А как ты прошел без печати на руке?
Гошкевич прекратил давить ладонь Долбина и спрятал свои руки в карманы:
– А это… У меня тут кум работает… Я с ним договорился.
Иван Аркадьевич промолчал, но по обтянутой грязной паутиной спине его светло-серого пиджака и замызганным коленкам брюк, определил, что тот попал в актовый зал через окно туалета.
В это время началась торжественная часть…
К микрофону подошел гламурный мужчина и протяжным густым женским голосом сообщил о себе, что он преподаватель музыки, а в данный момент выступает в качестве конферансье. Затем он объявил, что слово предоставляется директору школы Елене Петровне.
На сцену вышла дебелая женщина и заговорила о том, как она рада всех видеть и сколько замечательных людей выпустила их школа…
Говорила она что-то еще, но Иван ее уже не слышал. В ней, замученном школьными перипетиями педагоге, он узнал свою учительницу английского языка Алену Жур. Тогда она была старше его всего на пять лет, и он был в нее влюблен. Именно это послужило причиной того, что на выпускном он оставил Иришку одну, а сам танцевал все время с ней.
– Огромное спасибо Ивану Васильевичу Разгуляеву – почетному выпускнику первого выпуска нашей школы, – вещала в микрофон дебелая Елена Петровна: – который частично проспонсировал наше сегодняшнее мероприятие и помог нам встретиться.
Под бурные овации на сцену вышел обрюзгший мужчина в дорогом иностранном костюме и, слегка заплетаясь в словах, заговорил:
– Рад… Что все… Вы… Собрались… Сегодня… Этот день… Знаковый… Мы все… Любили очень… А теперь… фуршет.
Все еще радостней захлопали и шумной толпой бросились к столам.
– Подождите, подождите. Дорогие выпускники, остановитесь. Еще выступление художественных коллективов нашей школы, – кричала в микрофон директриса.
Однако людей было уже не остановить…
Следующие полчаса школьники пели и танцевали под громкое чавканье и звон бокалов.
Немного насытившись и захмелев, выпускники перешли, под чтение стихов великих русских поэтов, к светским разговорам.
– Я вообще-то на диете, – грызя бутерброд с колбасой, рассказывала дородная Сонечка: – и уже скинула сорок килограмм.
– Сколько же она весила до диеты? – подумал про себя Долбин. – Если она сейчас весит килограмм сто сорок.
– А, вот я, давно уже вегетарианка, – сообщила про себя Светка, впихивая в себя уже пятый бутерброд с красной рыбой.
– Фу… Как вы это все едите? Это какие-то помои подпорченные, – кривила силиконовые губы Анька.
Дальше девчонки перешли к рассказам о своей личной жизни, а затем принялись обсуждать и зубоскалить над мужами девочек, которые на встречу не пришли.
– А я на оборонке работаю, – важно сообщил Гошкевич Ивану Аркадьевичу, после того как его несколько попыток вклиниться в разговор к девочкам, закончились неудачей. – Заместитель генерального… Это он только что выступал… Золотой мужик… Мы с ним дружим уже давно, – принялся развивать свою историю Давид, приняв молчание Долбина за искреннюю заинтересованность.