Иван Аркадьевич молчал не оттого, что ему было интересно слушать сказку Гошкевича – он прекрасно знал, кем тот работает, а потому что ему рассказать было нечего…
Он правильно считал, что его одноклассникам вряд ли будет интересно знать, как он разбирается по заявлениям граждан о том, что на соседнем балконе орут коты или чью-то породистую собаку изнасиловал бесхозный пес. Не интересно им было бы знать и сколько у него состоит на учете семей, где мужья периодически отрабатывают свои коронные удары на своих женах или сколько он выявил фактов самогоноварения…
Гошкевич уже дошел до того, что его представили к правительственной награде, когда, наконец-то, культурная программа закончилась и началась развлекательная…
Под хиты их молодости Ирка схватила его за руку и потащила в центр зала, где уже формировались танцевальные круги по классам. Аккуратно двигая телом, чтобы не порвались штаны, Иван паралитически двигал руками одновременно с ногами, имитируя танец.
Постепенно, по мере всасывания алкоголя в мозг, его движения становились более пластичными, и вот он уже танцевал в окружении девчонок из своего класса, чувствуя себя королем танцполя. Гошкевич в это время ходил с важным видом возле столов и выискивал свободные уши.
Активно работая руками в такт музыки, Иван Аркадьевич неожиданно почувствовал, что кто-то трется своим телом о его организм с тыла. Он решил, что это Иришка, которая недвусмысленными взглядами целый вечер давала ему понять, что она сегодня будет его, но когда Иван обнаружил, что она танцует в соседнем круге, то приятно удивился.
– Я сегодня пользуюсь небывалым успехом, – радостно отметил про себя Иван Аркадьевич и развернулся…
Об него терся «гламурный мужчина» и призывно улыбался.
Испуганный Долбин быстро ретировался в соседний круг и пристроился к Иришке, которая заливисто хохотала и зачем-то в такт музыке руками приподнимала свою грудь.
Учитель музыки не растерялся и плавно внедрился среди пляшущих теток из параллельного класса. Он весьма уверенно двигался в танце, не забывая подмигивать Ивану Аркадьевичу. Тот в свою очередь решил передохнуть и направился к столам. Девочки из его класса шампанское уже выпили и потихонечку подбирались к водке.
– Ну что? Может по водке? – спросил он разрумянившихся девчонок.
Те согласно закивали, и Долбин принялся лить крепкое спиртное им в бокалы из-под шампанского. Благо водки на столах было очень много.
– Слушай, Ванька, ты женат? – спросила у него, закусывая шоколадкой, Наташка.
– Нет.
– А женщина у тебя есть? – подключилась к расспросам Алиса, которая после водки расцвела, похорошела и даже немного выпрямилась.
– Ну, как бы постоянной… – закончить он не успел, потому что к их столу подошел учитель музыки и, кинув презрительный взгляд на дам, вплотную подошел к Ивану.
– Привет, красавчик… Я Павлик.
Девочки захохотали и вернулись на танцплощадку.
Иван Аркадьевич схватил начатую бутылку водки и всадил в себя, не отрываясь, прямо с горла половину.
– Пошел вон, – сказал он прямо в лицо Павлику и поспешил за девочками.
На танцполе уже все перемешались и строгой иерархии по классам никто не соблюдал.
– Пошли со мной в туалет, – шепнула ему на ухо, невесть откуда взявшаяся Иришка. – Я тебя хочу.
Иван Аркадьевич сразу перевоплотился в томного мачо и подобрал живот.
– Пойдем, я сделаю то, что не сделал двадцать лет назад, – бравируя дряблыми грудными мышцами, как можно сексуальней ответил он ей, но в это время в поле его зрения попал Лешка Насос из параллельного класса.
Тот, вместе с каким-то пузатым мужиком, выжрав все спиртное на своем столе, перегруппировались к их столу и, как ни в чем не бывало, лакали их водку.
Этот произвол пришелся Долбину не по душе.
– Иришка, подожди я сейчас, – сказал он ей.
– Если ты меня еще любишь, то пойдем, – потащила она его за руку. – Ведь, любишь?
Иван на несколько мгновений задумался…
– Конечно, – ответил он и направился к столам, оставив Ирку на танцполе.
Водку он любил сильней, чем женщин…
Долбин сразу хотел дать Лешке Насосу в морду, но тот искренне кинулся с ним обниматься, что Иван так растрогался, что уже через несколько мгновений пил с ним брудершафт…
Последнее, что помнил Иван Аркадьевич – это как Иван Васильевич Рузгуляев бил в лицо кулаками Гошкевича, а затем, когда его охранники повели на выход из зала, кричал: