Он не успел совсем чуть чуть. Страшный взрыв за спиной оторвал его от поверхности и швырнул в пробоину, когда он был всего в паре метров от нее. Последнее что он помнил, прежде чем потерял сознание, была волна нестерпимого жара, опалившая ему спину.
Сколько он пролежал в недрах погибшего крейсера, он не знал. Пришел в себя он глубокой ночью лежащим на куче мусора в трюме корабля. Он с трудом поднялся на ноги и выглянул из пробоины возле которой лежал. На месте крейсера дымилась огромная воронка и лежали разбросанные по поверхности осколки боевого корабля.
Покачав головой, молодой человек выполз из крейсера и, выгнав из убежища платформу, отправился в обратный путь.
Спать хотелось страшно, но он решил не останавливаться, пока не доберётся до расщелины, в которой ночевал в позапрошлую ночь. Добрался до неё он без приключений, и едва заведя платформу в расщелину, тут же вырубился.
Проспал он до самого рассвета. Утром молодой человек попытался снять с головы обруч, который в перипетиях прошедшего дня так и забыл убрать в рюкзак. Но не тут то было. Обруч словно прикипел к коже головы и любая попытка сковырнуть его оттуда приводила к сильной головной боли. Помучавшись некоторое время с этой возникшей из ниоткуда проблемой, он решил оставить все как есть до тех пор пока не доберется до дома. Там доктор Ания сможет снять прилипший обруч с головы.
Встав и, по своему обыкновению сделав разминочный комплекс, он тронулся в обратный путь. За сутки непрерывной езды он добрался до гор, где и переночевал в небольшом ущелье в тридцати километрах от поселения. В дороге ничего интересного не происходило. Только ветер, гудевший не переставая, поднимая тучи пыли и песка, и унылая безжизненная равнина, нагонявшая тоску и какую то безысходность.
Наутро он уже был готов выдвигаться в путь. От почти суточного сидения на платформе, и крайнего напряжения последних дней, на него накатилась апатия. Хотелось просто полежать денек-другой, провести время в приятном ничегонеделании. Но Сорин не мог себе этого позволить. От декады, отведенной ему руководством поселения на проведение разведки, оставалось еще три дня. И это время Сорин хотел посвятить изучению корабля, увиденного в горном ущелье. Надо было двигаться. Найти приемлемый путь для движения платформы. Чем ближе ему удастся подобраться к кораблю на технике, тем меньше придется тащить тяжести на своем горбу до места.
Через два километра вверх по дороге, он заметил удобный съезд с дороги, ведущий в нужную ему сторону. Проехал метров триста, сошёл с платформы и полез на скалу, в поисках удобного для его транспортного средства пути. Таковой нашелся метрах в пятидесяти дальше и правее от его местоположения. Но чтоб добраться до него, надо было преодолеть пару скал, для платформы, в принципе непреодолимых. Далее, километров пятнадцать шли довольно пологие спуски и подъемы. Вся загвоздка была в преодолении этих двух скал в начале пути.
Сорин вплотную подъехал к первой скале и расчехлил трос лебедки.Перекинув его с левой, более пологой стороны скалы, он закрепил крюк костылем метрах в тридцати от нее и, подняв платформу на максимальную высоту, включил лебедку. Платформа могла самостоятельно преодолеть угол наклона максимум в двадцать восемь градусов. Тут же угол был больше сорока градусов. Так что, преодоление этого препятствия было на самом деле большой проблемой.
Лебедка гудела, понемногу наматывая на барабан кольца троса. Сорин сзади подталкивал платформу, хотя толкать почти тонну металлопласта было занятием почти бесполезным, но так он, занося заднюю часть платформы левее или правее, старался не допустить соприкосновения днища платформы с особо острыми и опасными камнями. Но вот, спустя полчаса напряженных трудов и волнений, первая преграда была преодолена, далее сорок метров относительно ровной поверхности и еще полчаса на преодоление второй скальной преграды.
Вообще то платформа, при управлении искином, кратковременно могла подняться на высоту до десяти метров. Но в ручном управлении этой функции не было и поэтому пришлось тащить платформу практически волоком по каменному крошеву.
До вечера Сорин смог преодолеть почти семьдесят километров по горам. Еще не раз ему пришлось задействовать лебедку, и толкать неповоротливую машину для преодоления непреодолимых препятствий.Он страшно устал за этот долгий день. Мышцы сводило судорогой и подкашивались ноги. Но ночевать он устроился у подножия той горы, на которой находилась его смотровая площадка. Никакого убежища на ночь он не нашел, да и сил уже не оставалось рыскать по округе, поэтому он просто заякорил платформу у подножия скалы и завалился в ней спать под заунывный вой ветра.