Парень скинул заплечный мешок и высыпал рядом яблоки, затем со сноровкой сельского жителя утрамбовал себе ложе. Постелив поверх сена несколько одежек, он удобно расположился сверху. Теперь сырость земли не доберётся до него ночью. Протянув руку, он подхватил одно из яблок и забросил себе в рот. Ужасающе кислый вкус свел скулы и, не ожидающий такого, Вирдж выплюнул на пол малосъедобный фрукт.
- Ну, садовник, ну Стефан, какая гадость, эти ваши яблоки! - заорал он в темноту.
Затем, повернувшись на бок, попытался уснуть, но за весь день он так толком ничего не поел, кроме пары припасенных сухарей, да и тех уже не осталось. Голод не давал о себе забыть, прогоняя сон. Не в силах терпеть эту муку, Вирдж отчаянным движением забросил в рот несколько яблочек и, проклиная садовника, принялся их сосредоточено разжевывать. Проглотив сколько мог, он через какое-то время наконец заснул.
Тем не менее, мирно проспать до утра ему было не суждено. Уже ближе к полуночи он проснулся от странного ощущения в животе. Там всё бурлило, булькало и тянуло мучительной болью.
- Зелёные яблоки! - догадался Вирдж и постарался повернуть на другой бок. Но, с каждой секундой становилось только хуже. О сне уже не было никакой речи, парень подхватился на ноги и, стараясь не задеть что-либо из инструментов, направился к выходу. Уже у самой двери его пронзило холодом:
- Садовник не показал ему, где здесь находиться туалет! Нельзя же вот так просто в сарае или в ухоженном парке, это же всё-таки не лес.
Вирдж схватился за живот и, пританцовывая с ноги на ногу, стал лихорадочно соображать, что делать. На его счастье он вспомнил о компостной куче, неподалёку от сарая.
- Там точно никто ничего не заметит! - решил он и, распахнув дверь, бросился в нужном направлении, на ходу спуская штаны. Сверху, с ночного небосклона на всё это действо безучастно смотрели яркие звёзды.
Нормально заснуть Вирджу удалось только ближе к утру, и когда, казалось, что все мучения уже позади, хриплый резкий звук вырвал его из царства морфея. Распахнув глаза, парень осмотрелся, с трудом понимая происходящее. Наконец, под самым потолком он заметил ворона садовника, который драл горло почём зря.
- Да, чтоб тебя! - Вирдж обкрутил голову рубашкой и отвернулся на другой бок. Преследуя какие-то свои цели ворон, ещё немного прокаркал, затем слетел со стропил и приземлился неподалеку от спящего. Важно прошагав к жертве, он ухватился за край рубахи и попытался стащить её, но Вирдж только плотнее прижал одежку к голове. Тогда Ворон взмахнул крыльями, переместившись на затылок, и больно долбанул Вирджа клювом.
- Ах, ты петух в трауре! - заорал тот, вскакивая на ноги. Он подобрал несколько недогрызенных яблок и стал обстреливать заметавшуюся по сараю птицу. Ловко увернувшись от малосъедобных снарядов, ворон выскользнул в щель между досками.
Отпраздновав победу, Вирдж уже собрался залечь по новой, но дверь в сарай с протяжным стоном распахнулась.
- Я смотрю, ты уже на ногах, - бодрым голосом заявил вошедший Степан, - это хорошо, у нас сегодня полно работы. Но, судя по лицу Вирджа, эта новость не слишком обрадовала помощника садовника.
А в это время в студенческом общежитии Барет проснулся от звона посуды. Вошедший слуга, споткнулся о брошенную у порога обувь и выронил поднос с завтраком. Барет попытался сесть, но от резкой боли схватился за голову.
- Какой ужас, - подумал он, - я ещё никогда так не надирался, даже одежду забыл снять. Да, что вообще вчера было, ничего не помню.
Слуга стал собирать осколки с пола, но подскочивший с боку Ян, опрокинул его пинком ноги:
- Животное, из-за тебя мы останемся без завтрака?! - он стал бить ногами барахтавшегося на полу слугу.
Барет поморщился:
- Ян, тебе не кажется, что это уже слишком. Нельзя так обращаться с людьми, ему же больно.
- С какими людьми, он не человек.
Барет с трудом встал на ноги:
- Слушай, если он слуга, это ещё не значит, что не человек!
Виконт внимательно посмотрел на Барета:
- Я уже начал забывать про твоё воспитание, и что ты иногда не знаешь элементарных вещей.
Он поднял за шиворот слугу и, поставив на ноги, ткнул в него пальцем:
- Это не человек, это мнемлок!
- Кто? - удивился Барет.
- Преступник, приговоренный к смерти, но не казнённый, а переделанный магами жизни. Он не обладает ни силой собственной воли, ни возможностью говорить, да и, сомневаюсь, что и боль чувствует так, как мы. Теперь это идеальный слуга, абсолютно преданный господину, не способный предать или украсть что-либо. Вот только обучить его, чему он не владел до обращения, весьма проблематично.