Воля мага и колдуна незримо столкнулись здесь, на небольшом участке земли, в окружении древних статуй. Друзья или враги, один желал славы другой мести, но никто из них не догадывался, что эта борьба усиливает обоих, совершенствуя их способности. И чем больше усилий они прилагали, тем интенсивнее был этот процесс. Как камень затачивает сталь, так сильный друг или враг, изменяют человека.
В какой-то момент, не успевший толком выздороветь Вирдж, опёрся рукой о дерево, в его глазах потемнело, он с трудом пытался удержаться на ватных ногах. Через минуту, когда он пришёл в себя, Барет уже во всю размахивал водяным хлыстом, стремительно перемещаясь от одной статуи к другой. Трудно было узнать в этом человеке, совершающем стремительные перекаты и броски, того ленивого Барета, что полгода назад пришёл поступать в академию.
Вирдж разочарованно скривился и предпринял последнюю попытку. Пусть сил у него уже было немного, но и этого хватило, что бы водяной жгут на замахе странно изогнулся и, разрезая ткань мантии, полоснул мага по свободной руке. Тут же серая материя возле разреза окрасилась кровью.
Барет зашипел от боли, и, бросив взгляд на рукав, остановил движение хлыста. Рана была глубокой и кровь горячей струйкой сбегала по руке, капая с пальцев на землю. Хотя кровь, как и вода, была жидкостью, но маг не решился экспериментировать с собственным телом и управлять ею. Благодаря Надиру, он и так хорошо знал, что делать.
Свернув хлыст, Барет создал над порезом бандаж из воды, затем, придав ему внутреннего давления, остановил кровь. Бормоча недовольно что-то под нос, он заторопился в сторону башни магии жизни.
Вирдж некоторое время смотрел ему вслед, затем, оторвавшись от дерева, медленно зашагал к своему жилищу. Уже в сарае он со злостью пнул первое попавшееся под ноги ведро, но этого ему показалось мало, и, схватив лежащие в ящике садовые ножницы, запустил их в стену. Перекрутившись в воздухе, те с глухим стуком воткнулись в одну из досок.
Вирдж удивленно уставился на ещё вибрирующие от удара ручки. Затем с задумчивым видом потянулся к тому же ящику за ножом с кривым лезвием. Уже через две минуты из стены впритык друг к другу торчали ножи, гвозди, вилы, топоры и другой садовый инвентарь.
Потирая заболевшие от резких движений мышцы, Вирдж вплотную подошёл к стене, чтобы рассмотреть это нагромождение металла.
Все предметы воткнулись в древесину рядом друг с другом с фантастической кучностью.
- Так вот значит, Стефан, как было с камушком, - проговорил он себе под нос и стал выдёргивать из доски инструменты.
Глава 15. Смотрины
С самого утра территория академии напоминала разворошенный улей, повсюду в парадном облачении сновали мнемлоки, суетились обычные слуги, сверкали начищенным доспехом стражники. Прямо на центральном дворе недалеко от большого фонтана был установлен белый балдахин, под сенью которого уместился десяток столиков со всевозможной снедью и изысканными винами. Ближе к фонтану слуги расставили несколько рядов удобных стульев. Мягкая бархатная обивка сидушек и специально изогнутые спинки должны были обеспечить максимальный комфорт для гостей академии. Последних, к слову, было не так уж и мало, бароны и графы, баронессы и графини, многие из известных магических родов. И в этом не было ничего удивительного, ведь именно сегодня их отпрыски должны были сдавать свой первый экзамен на искусство владения магией.
Ближе к полудню аристократы начали наполнять территорию академии. Прогуливаясь по дорожкам парка, они занимали широкие скамейки, тенистые беседки и ужасно раздражали Вирджа.
Сначала он не обращал на них никакого внимания, стараясь ещё больше углубиться в работу по прополке клумбы с газаниями. Ползая на коленях по мягкой почве, он с ожесточением вырывал выросшие сорняки и складывал их в лукошко, что таскал за собою. Однако гости академии периодически прогуливались по дорожке рядом с клумбой, причём с таким видом, будто находятся у себя в имении. Их пёстрые и дорогие одежды то и дело мелькали перед взором парня, создавая глубокий контраст с его серым, запыленным и заляпанным грязью костюмом. Вирдж был слишком наблюдателен, чтобы не заметить этого, и слишком умен, чтобы показать своё раздражение. Тем не менее, с каждым прошедшим по дорожке аристократом, настроение парня становилось всё хуже и хуже. Раздражал надменный вид магов, их прилизанные прически, вычурные одежды и звуки высокопарной речи, временами доносившиеся до него.