И я ему верю, глядя на то, как раздвигаются деревья, пропуская нас, как отклоняются ветки, чтобы случайно не ударить по лицу. Нас не боятся даже животные, ни лисы, ни зайцы. Они охотно позволяют доктору себя ласкать. Доктору, не мне.
Я называю Александра Витальевича доктором, хотя он против. И всячески подчёркивает, что он врач.
- Сначала лес удивился, когда увидел меня, - рассказывает мне врач по дороге. – Он не знал, как на меня реагировать. Вроде, бы я Сорока, согласно воле Создательницы, которую лес не может ослушаться, пропускать меня одного нельзя. А с другой стороны, он почувствовал, запах Стражника. Он колебался. А потом решил пропустить. Ему так хотелось с кем-нибудь из нас подружиться. Лес на самом деле очень любит Сорок. Эту любовь ему передала Создательница. А Стражников недолюбливает, потому что чувствует, что они опасны для Сорок.
- Но как вы-то это поняли? - смеюсь я. – Не то, чтобы я не верю, но я не верю.
- Он мне сам сказал, – просто отвечает доктор.
- Как же? - спрашиваю я.
- А вот так, – говорит мне врач. И деревья, вторя звуку его голоса, шелестят ветвями и листьями, которые ещё не совсем полностью опали с них. В этом шелесте мне и вправду чудится шёпот. Или я хочу этому верить?
- А мы точно дойдём до Обособленных раньше, чем Игорь с его компанией? – спрашиваю я.
- Я думаю, мой друг нам поможет. У него в запасе много неожиданностей, – улыбается врач.
- Но… он же не навредит им? – мне совсем не хочется, чтобы они пострадали.
- Лес никому не может навредить. Он очень добрый. К тому же, я говорил вам, он любит Сорок.
- И снегирей, - говорю я, потому что вижу перед собой, как снегирь весело раскачивается на ветке, будто на качелях.
- И снегирей, – соглашается доктор.
- Подождите! – вдруг осеняет меня внезапная мысль. – Ваш отец кто-то из предыдущего поколения Стражников, значит, вероятнее, всего кто-то из нынешних Стражников является вашим братом. Может быть, у вашего отца были ещё дети!
- Этого мы никогда не узнаем. Давай, оставим эту тему, - просит меня доктор, тяжело вздыхая.
Я согласно киваю. Хотя на его месте я бы попыталась выяснить это непременно.
Глава 13
Марина
Вечер. Скоро мы выйдем из леса и окажемся у таинственной пещеры. Ещё немного, всего какой-нибудь час. Меня охватывает дрожь, и она вовсе не от холода.
Александр Витальевич освещает дорогу фонариком, но вдруг, остановившись, выключает его. Что происходит?
От деревьев исходит голубое сияние. Неповторимое, сказочное, таинственное. Нежность, так бы я назвала чувство, охватившее меня. Она соскальзывает с веток деревьев Живого леса и пронизывает меня с ног до головы. Нежность, какую я не испытывала никогда и ни к кому. Разве что далёкие её отголоски звучали в моём сердце тогда, когда я впервые взяла на руки маленькую Викторию. Нежность. На кого мне направить её? Кто этот объект, которому я могла бы передать её, поделиться ей, пока не задохнулась от переизбытка этого ласкового чувства? Нет его…
Внезапно сияние прекращается, доктор останавливается, да так резко, что я наталкиваюсь на него.
- Что случилось? – пугаюсь я.
- Пока не понимаю, – врач прислушивается.
- Что? Что-то не так? – моя дрожь усиливается настолько, что зубы мои стучат друг о друга. Я придерживаю свою нижнюю челюсть, чтобы остановить этот стук.
- Лес, - говорит врач. – Он не знает, что делать. Происходит что-то непонятное для него. Сороки. Дикие. Они напали на ваших друзей. Если, конечно, я всё правильно понял.
- А что нам-то делать? – спрашиваю я испуганно. – Разве лес не может им помочь?
- Лес не может обидеть Сорок, даже тех, кто стал диким. Он в растерянности. И не знает, кого защищать и от кого. Я же говорю, происходит что-то странное. И это сияние, чем оно было вызвано?
- Я должна лететь! Только успею ли? – говорю я и начинаю лихорадочно стаскивать с себя одежду.
- Ты сможешь? Рука же ещё болит!
- Не настолько. Я смогу, – отвечаю я. Я совсем раздета, хорошо, что зимний вечер скрывает мою наготу. Врач тоже быстро раздевается.
- Лес нам поможет, - оборачиваясь, говорит доктор.
И я понимаю, что до Обособленных мы также далеки, как и раньше. Возможно, мы так до них и не доберёмся. Двадцать дней нам дали Стражники на поиск Савы. Завтра наступит уже седьмой.
Деревья расступаются перед нами, указывая дорогу. Они пропускают сквозь свои ветви лунный и звёздный свет, чтобы нам было не так темно. Но всё равно в такой темноте лететь очень трудно. Первым летит врач, я стараюсь не терять его из виду в отблеске луны. Как ориентируется он, одному только лесу и известно.