Она меня удивила. Я даже предположить не мог, что, находясь в часе ходьбы от пещеры, она кинется спасать Стрёкотов. Я думал - её придётся уговаривать. Она намного лучше, чем хочет казаться окружающим. Произошедшее с ней пять лет назад сильно изменило её. Интересно, какой она была раньше? И кто всё же так жестоко поступил с ней, напугав её? В то, что это была её мать, я не поверил ни на секунду. Надо будет выяснить, когда мы вернёмся. Если, конечно, вернёмся.
Я не всё рассказал Марине. Я знаю, где Сава спрятал малыша. Потому что он спрятал его в моём доме. Правильно ли я сделал, не рассказав ей? И что будет, когда она узнает? Я боюсь ранить эту девочку. Для своего возраста она и так много пережила. Невысокая, с длинными чёрными волосами и пронзительными глазами цвета предгрозового неба, она так похожа на свою мать. Надеюсь, Старая Сорока смилостивится над ними и подарит им встречу в мире Обособленных. И пусть Марина никогда не узнает, какая жертва была принесена мной, чтобы она сейчас могла лежать возле костра, повернувшись спиной ко мне на поляне в Живом лесу. Бедная моя девочка! Я не смог принести счастья твоей матери, так разреши мне позаботиться о тебе! Не отвергай меня и не замыкайся в себе снова. Я помогу тебе. Только разреши мне сделать это.
Марина
Вот мы и зашли в пещеру, в которой оказалось на удивление светло. Я почему-то думала, что нам придётся передвигаться впотьмах, ну или во всяком случае в тусклом свете фонарей, которые доктор предусмотрительно положил в свой рюкзак.
- Почему здесь так светло? Откуда берётся свет? – спрашиваю у врача. Я впервые после вчерашнего происшествия делаю попытку поговорить с Александром Витальевичем, поэтому неудивительно, что доктор весь как-то встрепенулся. Я не хочу обижать его молчанием, просто сейчас мне действительно тяжело говорить о произошедшем. Нужно молчать и ждать, когда моя душа постепенно покроется железным панцирем, я стану такой, какой была раньше, "железной", а, следовательно, непобедимой.
Прежде чем доктор отвечает мне, я и сама уже вижу причину.
Это потрясающе и удивительно: на потолке пещеры выложены светящиеся картинки. Я с удивлением узнаю замок, которым владеет наша семья уже на протяжении семидесяти лет.
- Что это? - картинки начинают перемещаться. – Они живые?
Вот уже совсем другие узоры изображены на потолке. Мельчайшие светящиеся живые искорки, передвигаясь освещают нам путь, и создают свои нерукотворные шедевры.
- Как будто звёзды двигаются. Но кто?.. Кто говорит им, в каком направлении двигаться, чтобы получилась картинка? Как они договариваются между собой?
- Я здесь тоже впервые, Марина, – мягко замечает доктор. – Я знаю и вижу тоже, что и ты.
Я заметила, что после произошедшего в лесу, врач стал обращаться ко мне на «ты». Я не ошиблась, ему кажется, что меня нужно успокаивать и утешать. Он не понимает, что мне, напротив, хочется, чтобы нашёлся кто-то, кто смог бы встряхнуть меня, накричать и снова сделать прежней. Только так я смогу пережить произошедшее. Если Александр Витальевич начнёт говорить со мной об Игоре, я сойду с ума от воспоминаний. А мне ещё нужно добраться до Обособленных и, что немало важно, вернуться обратно, притащив за руку Савелия. Только так я смогу сделать жертву Игоря и Марка ненапрасной, только так я смогу оправдать себя для дальнейшей жизни, потому что иначе, после того, что я натворила, жить просто нельзя.
- Кто бы они ни были, благодаря им мы можем идти, – сухо говорю я.
- Марина…
- Нет, доктор. Пожалуйста, пощадите меня. Не нужно приставать ко мне с вашими душеспасительными разговорами, – прерываю я его. – Мне нужно найти Саву. И если вы хотите помочь мне, не возвращайтесь к тому, что произошло в лесу. Давайте просто найдём Саву и отдадим его Стражникам. Мы поговорим об этом, чуть позже, когда станет легче. Если станет.
«А потом мы вернёмся в лес и убьём Диких. Всех. До одного.»
- Нам нужно торопиться, неизвестно, сколько займёт времени поход через пещеру. И потом… сколько мы пробудем у Обособленных? - говорю я Александру Витальевичу. – Нам некогда оглядываться по сторонам. Идёмте.
Сама я, так или иначе, непроизвольно поглядываю на потолок пещеры. Бывают же такие чудеса! Картинки всё время меняются. Неизвестные нам «светлячки» являются непревзойдёнными художниками.
В пещере тепло. Сначала мы расстёгиваем свои тёплые куртки. Потом снимаем их. В конце концов, я бросаю свою куртку на пол.