- Диких! Не упоминайте при мне этих тварей! Убийцы!
- Но когда-то они были такими же Сороками, как и мы. Мы сами позволили им пасть так низко. Мы разрешили им деградировать. Они вправе на нас сердиться.
- Они что? Сердиться? Они сами покатились по наклонной. Обычные лентяи, трутни, деграданты! Природа кормила их, а они и довольны. Они не строили жилища, не шили одежду, не зарабатывали! Они сами предпочли всё реже и реже обращаться людьми, а всё чаще и чаще быть сороками. Дошли до того, что утратили способность обращаться обратно из сорок в людей. Они сами улетели в лес! И ваш лес, будь он проклят, принял их. И дал им напасть на Игоря и убить его, - о нет, я не кричала, я орала, возможно, даже брызгая слюной от негодования.
Он их ещё оправдывает! Дикие, ничтожные, опустившиеся, как выяснилось теперь, ещё и озлобленные твари. Мы - нелюди. А они даже хуже нас. Я ещё кое-как могу понять Стрёкотов, которые хотят стать людьми, а этих… Они решили раз можно быть сороками, то зачем, вообще, себя утруждать, становясь человеком. Они хотели только скакать с ветки на ветку, да чужие гнёзда разорять.
- Я знаю, что некоторым Диким удалось принять обратно человеческий облик, - кричу я по-прежнему. - Они вылетали из леса и давались в руки, стрекотали о помощи. Кто хочет, всегда отыщет возможность, всё остальное просто отговорки и нежелание что-то делать. Всегда хочется сложить с себя ответственность и переложить её на другого. Думаете мне не хочется? Мне уже двадцать лет., даже, если Стражники применят Наказание Вымиранием, я спокойно доживу свой век в Сорочьем Царстве. Но я иду неизвестно куда, потому что я не смирилась и не сложила крылья.
- Марина, - как-то досадливо произносит доктор. - Ты снова рубишь с плеча.
- А вы такой понимающий и жалостливый! Вы понимаете Стрёкотов, вы согласны с Пикалами, вам доверяет лес, вы оправдываете Диких, вы хотите справедливости для Обособленных. Вы ещё Стражникам оправдание найдите, когда они нас уничтожат!
-Я пытаюсь встать и на другую сторону. Возможно, виной всему моё не совсем обычное происхождение, - спокойно отвечает мне врач.
- Но так нельзя, – не соглашаюсь я. - Рано или поздно приходится выбирать. Нельзя одновременно служить двум противоборствующим сторонам. Невозможно быть добреньким для всех, иначе все камни потом в вас и полетят, причём со всех сторон.
- Я знаю, что и мне придётся когда-то сделать свой выбор. Но я хочу для начала почувствовать себя в шкуре каждого, чтобы не ошибиться и не жалеть впоследствии.
- Вы или слишком добрый, или слишком хитрый, - слова срываются с моего языка, прежде, чем я успеваю удержать их.
- Ты перестала доверять мне? - спрашивает врач. - Я ждал этого. Но подумай, не произошло ли это оттого, что ты перестала доверять самой себе?
- Если бы вы остановили меня тогда, если бы вы сказали, что мой план никудышный и нам всем нужно держаться вместе, если бы вы не просили лес задержать Игоря с его компанией, то, вероятнее всего, они были бы сейчас живы.
Врач делает движение в мою сторону, пытаясь мне возразить, но я останавливаю его:
- О нет, я не пытаюсь найти себе оправдания, сбросив всю вину на вас. Мою вину с меня никто не снимет. Но ведь вы дальновиднее меня. Почему вы меня не остановили, а пошли со мной? Вы снова хотели оказаться добреньким?
- Нет, Марина, я просто хотел помочь тебе. Именно тебе. Я не мог предположить, что Дикие… Это было неожиданностью даже для леса, откуда же мне было знать?
- Почему вы хотели помочь мне? Из жалости? Зачем я только рассказала вам всю эту историю!
- Нет, нет! Выслушай меня, пожалуйста, и ты поймёшь. Я не хотел тебе говорить пока, но придётся. Жалость абсолютно тут ни при чём. Ты очень сильная, тебе она не нужна… Просто сейчас ты находишься в каком–то переходном состоянии. Ты позволила себе раскрыться передо мной, не жалей об этом. Никто не мог подумать о том, что случится такая трагедия! Дикие никогда так себя не вели, сними с себя груз вины. Так вышло.
Что до того, почему я захотел помочь тебе, то… Я не слишком доверяю Стражникам. Впрочем, ни одна Сорока не доверяет этим Стражникам, - усмехается он печально. - Хотя я видел, как переживает за тебя Сергей,..
- Продолжайте, - мне почему-то начинает казаться, что вот сейчас, именно сейчас в этой забытой Сорокой пещере, я услышу что-то важное для себя.
- Я очень хотел, чтобы ты первой добралась до Обособленных. Именно ты…
- Почему я? – душевные струны натянулись до предела.
- Видишь ли, ты можешь сколько угодно внушать себе, что у тебя нет матери, но она есть. И она живёт у Обособленных. Я хотел, чтобы у тебя было время встретиться с ней ещё до того, как в мир Обособленных войдут остальные.