Тимофей: Так что там у вас творится?
Юрий Петрович: Сороки слетелись к замку, требуя объяснений.
Тимофей: Вы им объяснили?
Юрий Петрович: Конечно!
Тимофей (раздражённо): Что вы им объяснили?
Юрий Петрович: После того, Стрёкоты какое-то время не могли попасть в людской мир, а некоторые, напротив, не могли вернуться обратно, в то время, как Царство запросто вышвырнуло Стражников из себя…
Тимофей (грозно): Что???
Юрий Петрович: То! Именно то! Сорочье Царство настроено против вас. Вы чем-то навредили ему. Оно не верит вам! И я бы на вашем месте побоялся перемещаться в него сейчас. Нет вам никакой веры! Не имеете вы права бездоказательно сыпать обвинениями в сторону наших предводителей и их друзей! Это и только это я сказал своему народу!
Молодец! Превосходно, великолепно! Никак не ожидал от него такого. И никто не ожидал. Все переглядываются. Надеялись, что раз глава Пикал в больнице, то с Советниками они легко разделаются. Но, как оказалось, Петрович не лыком шит. А казался таким тихим, таким незаметным.
- Это всё ваши домыслы, - встревает в их диалог Никодим. – Ваши …преступники нарушили природу Сорочьего Царства. Всё началось с Савелия, который похитил ребёнка. Остальные, вместо того, чтобы искать его, пособничают и потворствуют ему. Мы выставляем на голосование вопрос о применении Наказания Вымиранием. В случае его принятия, если уже через четыре дня мы не увидим ребёнка, оно вступит в силу. Вы вымрете, если не станете людьми.
- Я голосую против! – выкрикиваю я и даже вскакиваю, чтобы меня заметили и услышали наверняка.
- Формально мы можем отстранить тебя от голосования, - лениво цедит сквозь зубы Александр, при этом он смотрит на свои ногти. Любит покрасоваться.
- Почему это? – удивляюсь я. – Я такой же Стражник, как и вы, - гордо вскидываю голову вверх, как бы в подтверждение своих слов. Хотя я никогда не гордился своим статусом, было бы чем гордиться.
- Такой, да не такой, - отрывается он от любования своими ороговевшими участками кожи. До чего же неприятный тип! Даже просто смотреть на него неприятно, да что там неприятно - откровенно противно. Хотя внешность у него вовсе не отталкивающая. Просто нутро пробивается наружу.
- Почему не такой?
- Ты - жалкий приёмыш. Ты не родной сын своему отцу, стало быть, отличаешься от нас. Ты не по крови Стражник, а по наследству.
- Я… не родной… Как же…- я теряюсь. - Не может быть!
- Это не имеет абсолютно никакого значения, - говорит Юрий Петрович. – Приёмный сын также наследует право на стражевание, как и родной. Сорочье Царство признаёт такое наследование.
- Признаёт, - величественно произносит Тимофей. – Но до тех пор, пока указанный Стражник приносит пользу Царству. А наш юный друг потворствует преступникам. Поэтому мы можем лишить его права быть Стражником…
- Верно. Но для этого вам потребуется согласие главы Сорочьего Царства. А он вам его не даст, - защищает меня Советник Сорочьего Царства.
- А вот это мы пока не знаем. Поэтому Совет объявляет перерыв. Тимур и Александр отправляются в Сорочье Царство на встречу с главой Пикал.
- А почему я? - возмущённо выкрикивает Александр. Чувствуется, что он боится Сорочьего Царства или во всяком случае не на шутку опасается.
- Потому что я так сказал, - категорично отвечает Тимофей. - Подойдите ко мне за инструкциями. Александр недовольно кривит своё красивое лицо, но возмутиться открыто не смеет.
Мой папа на самом деле не мой папа? Но как же так?..
- Ничего, ничего, - хлопает меня по плечу Юрий Петрович. – Он ведь всё равно твой папа.
- Да, да…- шепчу я, но всё равно чувствую себя потерянным. Я не Стражник, но кто же я тогда? Я так удивился этой новости, что даже не подвёл разговор к Саве. Они убили Саву, вот о чём надо по-настоящему переживать. Подождите-ка! Александр и Тимур отправляются в Сорочье Царство. Значит, вход туда снова нам доступен? Но я думал, что Сорочье Царство не впускает нас к себе из-за того, что Стражники погубили Саву. Но если мести со стороны Царства не последовало, то… неужели он жив? Я не понимаю, а как же подслушанный разговор? Надо подумать. Наверняка, Тимур с Василием будут обсуждать предстоящий поход в мир Сорок. А почему бы мне не воспользоваться проверенным способом, если комната, в которой они останавливаются открыта, то… И я снова прячусь под ставшей мне уже почти родной Васильевой кроватью.