Фёдор вряд ли узнает меня. Ведь мы не виделись почти шесть лет. Сава сказал мне кодовую фразу, по которой опекун Жожо поймёт, что я друг, и мне можно верить. На душе моей как-то легко, я не знаю, чем можно объяснить это состояние. Тем, что я вернулся домой? Тем, что Андрей Сергеевич оказался не таким, как казался?
По большому счёту радоваться пока нечему: от Игоревой группы новостей нет, мой папа на самом деле не мой папа, Савелий сидит в тюрьме. А ведь я должен был догадаться ещё тогда… Правильно ли поступил папа, спрятав Жожо у Фёдора? Не лучше ли было его спрятать в Сорочьем Царстве? Каким образом Стражники всё-таки прознали о существовании потомка Старой Сороки? Папа старался быть осторожным. Но, видно, не настолько… Или это вина Фёдора? Доверился же он Саве. Может, и проговорился кому-то ещё. Как Фёдор, вообще, согласился установить опеку над моим названным братом? Я бы на такую авантюру не пошёл ни за что. Жожо… Я никогда не видел его, но знаю о нём больше, чем все те, кто его ищет, и с той, и с другой стороны. Мой папа, я продолжаю его так называть, потому то он был хорошим отцом мне, хотя, как выяснилось недавно неродным, тот самый загадочный Володя, которого так тщетно пытался разыскать среди Стражников Савелий. Папа сменил имя, и когда он стал Стражником, после смерти дедушки, остальные Стражники знали его под именем Вадима. О том, что в юности он был Владимиром, все благополучно забыли. Только в памяти друзей детства и однокурсников он остался Володей.
Вероятно, поэтому Стражники и отправили меня с компанией Игоря в первый поход на поиски Савы, они хотели проверить, знаю ли я правду о таинственном ребёнке. Я ничем не выдал себя. Я свято следую клятве, данной отцу: никто ни в коем случае не должен услышать от меня, что Жожо его сын. Его и Сороки… Мой отец - прямой потомок Создательницы. Стражник и Сорока одновременно… Поэтому он всегда жалел и оберегал Сорок от гнева других Стражников. Поэтому он никогда не переступал порога Сорочьего Царства, он не знал, как природа Царства отреагирует на его появление. Старая Сорока заморозила дар в своём внуке после трагической гибели своей дочери. И дар, передаваясь, от ребёнка к ребёнку, от поколения к поколению, спокойно дремал в её правнуках. Пока однажды, волей Провидения, одна из её правнучек не влюбилась в Стражника. Так на свет появился мой отец.
Став Стражником, он распутал всю эту историю, тщательным образом изучив и расшифровав документы, доставшиеся ему от его матери, старинные, местами выцветшие, потёртые, порванные. Он сумел восстановить их и прочитать. Кто станет винить его в том, что он испугался? О существовании потомков Старой Сороки никто не подозревал. Даже сами потомки жили, не зная о том, что они не совсем люди. Они только бережно складывали и хранили документы, достававшиеся им от их матерей, отцов, бабушек, дедушек. Моему отцу удалось расшифровать их только благодаря тому, что он стал Стражником, и ему открылся доступ к архивам Сорочьего Царства. Такого Старая Сорока предположить не могла…
Мой отец мог бы и дальше скрывать своё происхождение и жить вполне спокойно, осуществляя свои обязанности Стражника. Он усыновил меня, сказав мне, что моя мама умерла. Я жил счастливо, считая себя его сыном.
По всей вероятности, он не хотел, чтобы у него были родные дети. Он боялся за них, за своих не рождённых детей. Зная нынешних Стражников лично, я не могу его винить за этот страх… Но он влюбился… в Сороку… и так уж вышло, что она родила ему ребёнка.
Да, Сорока родила ребёнка от потомка Создательницы Сорочьего Царства.
Дремавший столетия дар проснулся и возродился…
Я подхожу к квартире Фёдоровой подруги, в которой они с врачом скрываются от Стражников. Стучу в дверь.
- Кто там? – раздаётся приглушённый голос, который кажется мне знакомым.
Я произношу кодовую фразу, но ещё до того, как дверь открывается, я понимаю, что зря.
Тимофей хватает меня за куртку и втягивает в квартиру.
- Какая неожиданная встреча! – ехидно говорит он, вталкивая меня в комнату. Там ещё и Никодим, и какие-то незнакомые мне люди довольно крепкого телосложения. – А мы сидим здесь, чай пьём, ждём. Правда, не тебя, но ты не думай, мы рады и тебе.
- Куда вы дели Фёдора?
- Ой. Не всё ли равно тебе сейчас? – интересуется Никодим.
- Вероятно, настало время поговорить откровенно, мой юный друг, - ласково говорит Тимофей, щуря глаза.