А очнулся уже, находясь в лабиринте из черепов, и этот лабиринт был огромного масштаба!
Житин стрелял то в стены, то вверх, а то и вовсе, бросая ружье, пытался протаранить стены телом, но стройматериалы черепа были тверже камня…
Марат остервенел! Он посмотрел на пришедшего в чувства Кулька лишь краем глаза и приказал: «Бей!»
И Кулёк бил по черепам бок о бок с другом! Когда на руках обоих не осталось живого места, Сейф сказал: «Надо найти выход!»
Участковый явно хотел что-то сказать, то ли возразить возникшей идее, то ли попросить ружье, которым завладел Житин, пока он сам находился в «астрале». А быть может, и просто в очередной раз озадачить Марата вопросами типа: «Что делать? Что теперь будет?»
Неизвестно, потому что Кулёк посмотрел в глаза Сейфу, он ЕЩЕ НИКОГДА!!! НИКОГДА В ЖИЗНИ НЕ ВИДЕЛ ТАКОГО ВЗГЛЯДА!!!
Серые глаза Житина источали злобу, чудилось, вот-вот еще мгновение и потечет она из-под век, будто та вскипевшая смола, какой когда-то обжёгся милиционер, естественно, что он молча и тихо пошел вслед за Сейфом…
А Вы пойдёте?
Ой, что ж Вы так испугались? Вам ведь предлагается путешествие не по лабиринту из черепушек, а всего навьего в следующую 14-ю главу…
Ну же, смелее!!!
Глава 14. Не упало «на орла»
Ох! Как ошибается тот, кто предполагает, что последним, кому доводилось побывать в лабиринте, был полубык (ну или получеловек) Минотавр, да и тот всего лишь мифическое чудовище. Увы, это не так!
Ибо лабиринты возводились в древности как своеобразные «пыточные камеры». Приговоренные к скитанию по их бесчисленным закоулкам сходили с ума…
Вот и Житин с Кулёчкиным словно два шарика из детской головоломки метались от стены к стене, да только их лабиринт был не игрушечный, а ужасный! Потому как сложен был сплошь из человеческих черепов.
Время от времени то одному, то другому казалось, что они уже у цели, то есть за пределами смертельного лабиринта, так ведь это только казалось, а, как известно, когда кажется — креститься надо!
Быть может, что еле-еле живой Сейф вспомнил именно эту поговорку, когда опустился на землю в полном бессилии и сказал милиционеру так: «Помнишь, ты как мы только-только застряли, всё молился… Научи и меня…»