Его законная жена в цветастом байковом халате сидела, вся раскраснелся от смеха, за накрытым столом напротив, молоденького и явно городского парня, он был одет на взгляд Житина настолько нелепо, что тот даже невольно ухмыльнулся оценив его прикид — ярко розовое худи с капюшоном, дранные джинсы и кроссовки с переливающимися неоновым блеском шнурками, делали из незнакомца, который плюс к этому, был ещё и кудрявый как ангел, при условии если бы ангелочки могли бы быть жгучими брюнетами, не то чтобы просто модного горожанина, а прямо — таки инопланетго гуманойда.
Да, и еда, который был завален стол с первого взгляда, неприятно поразила хозяина обилием ярких оберток, упаковок и бутылочек, и, слава богу, что его полуторагодовалая Настенька ещё не интересуется подобными изысками, а деловито копошится в своём манеже, перебирая игрушки-погремушки. А вот Марьяна, кажется, была всем очень даже довольно и то и дело визгливо хохотала над словами пришлого субъекта и, кажется, уже успела пропустить рюмку-другую клюквенной настойки собственного производства, которую обычно потребляла только по особым случаям, и сейчас, видимо, по ее мнению, был именно такой… Вся эта ситуация взбудоражила в душе Марата неуемную злобу, она вскипела в нем, но мужчина все же решил сдержать себя и усилием воли все же погасил гнев свой, так как бывает, если в кислоту сыпануть соды. Марьина и гость отреагировали на вошедшего хозяина словами приветствия, на которые Марат отвечать не стал, а что-то неприятное буркнул в адрес молодой супруги по поводу того, что она, не дождавшись любимого мужа с работы, села угощать гостя. На что Марьяна ответила в свое оправдание, что-то он приходит очень уж поздно и не держать же парня голодным после такой дальней дороге. Гость, чувствуя свою вину, поторопился перенести разговор на другую тему, подошёл к Марату, который прямо в валенках прошел в дом и принялся тискать любимую Настёну. Гость представился: «Меня зовут Петрушкин Степан Петрович, но вы можете называть меня Фантом, меня все так называют», — сказал паренёк и протянул Марату руку для рукопожатия. Сейф уж было хотел, скрипя сердцем, все же поприветствовать незваного гостя в ответ, но его следующая фраза изменила его намерения. «Я как только узнал, что вы теперь на свободе, так сразу примчался к вам сюда. Я журналист-блогер кудрявый, хотел было ещё что-то добавить к сказанному, но не успел». Уже было собиравшийся пожать ему руку Житин как услышал, что он журналист, сразу передумал и вместо этого ударил Петрушина головой в нос так сильно, что искры, кровь и слезы хлынули у бедолаги разом. Длинный, как фонарный столб, бедный Фантом был все же чуточку ниже Марата, чей рост составляет 196 сантиметров, а комплекция сухопарого паренька в сравнении с Сейфом и вовсе казалась девичьей. От такого неожиданного и сильного удара он, конечно, сразу рухнул бы на пол, но на разъярённый Марат не дал ему это сделать, витиевато матерясь, он схватил паренька одной рукой за капюшон, а второй за ремень сзади, отчего тот повис в руках у Сейфа, как белка-летяга, так и дотащил его Марат до крыльца, отрывая все двери на пути непосредственно башкой побежденного хлюпика. А потом еще чуть раскачал и швырнул его со всего маху со ступенек вниз, после такого Петрушкин долетел почти до самой калитки. Находясь в полной прострации от столь неожиданного нападения, он ещё не успел встать, когда почувствовал еще один сильный удар, будто бы в него прилетел огромный булыжник, это разбушевавшийся хозяин запустил в него его же собственный дорогущий фотоаппарат, потом он сам спустился с крыльца и таким сильным пинком выставил окровавленного парня за калитку, что едва не сломал ему копчик. При этом озверевший Марат на нецензурном жаргонном языке объяснил Фантому, что если он или кто-то из его коллег триклятых журналюг еще хоть раз явится в его дом, то они узнают на своей шкуре, на что способен в гневе Кислицкий маньяк. Всё вышесказанное Сейф проделал в едином порыве, на одном дыхании и даже не вспотел, Марьина опомниться не успела, как муж вернулся в дом один, оставив городского бедолагу за калиткой. Придя в себя, женщина обругала бешеного супруга крепким словцом и даже разок ухитрилась ударить его по корпусу крепко скрученным полотенцем, на второй раз Житин тряпку перехватил, а для того, чтобы убедить Марьяну в своей правоте, перевернул стол с ресторанной едой. Подспудно с этим действом он на повышенных тонах объяснил жене, что ему очень не нравится, когда в его отсутствие она привечает дома чужих мужиков, да еще и пьет с ними. Маленькая Настюша от такой небывалой ранее в ее доме да и вообще в ее детской жизни бузы расплакалась громко и тревожно, тогда только Марат взял себя в руки и прекратил дебош. Марьина тут же отреагировала на дочкины слезы, подхватила крошку на руки и со злобой сказала Житину: «Тьфу ты, чёрт окаянный, напугал дитя!» Завернула девчонку в пуховый платок, на себя накинула цигейку, на ходу напялив широкие валенки, выбежала на улицу в надежде на то, что Петрушкин еще там.