Как выяснилось чуть позже, их было не трое, а четверо, чуть позже в дом зашел ещё один не мнение хмурый и бомжеватый мужик.
Ещё по прошествию времени, выяснилось, что у всех четверых из них имеются не только криминальное прошлое, но и оружие. Оно то, и понятно, и не удивительно, для этих мест, потому Марат, которому самому довелось 18 лет провести в заключении отреагировал на такой расклад вполне себе буднично и спокойно. И уселся по-свойски попивать предложенный хозяевами чифир А вот Степан заметно напрягся. И пил, чай с плохо скрываемой неохотой, тем более что в избушке плохо пахло из- за свежо выделанными шкурами и мертвечиной.
За время вечерних посиделок, к счастью для наших героев, ничего из-ряда вон выходящего, браконьеры не отчебучили, а напротив вели себя очень даже гостеприимно. Вместо имен все четверо представились какими то прозвищами, но ни Петрушкин, ни Марат не взяли на себя труд их запоминать и правда, не детей же им крестить с этими зэками. Ну, почаевничают, парятся в баньке, переночуют и распрощаться навсегда, так зачем головы забивать.
А вот сами хозяева, обладали видимо куда лучшей памятью так, как узнав о том, что их незваные гости, держат путь к камню лжи, тут же припомнили, что туда наверное сейчас зевак не пускают, так как не далее, чем вчера, кто-то ласты там склеил от сердечного приступа аккурат возле камня этого.
Друзей пронзила страшная догадка, что это мог быть Тарабукин, но никаких подробностей больше охотники не сообщили несмотря на расспросы, потому, что больше и сами не знали ничего.
Настроение у ребят, после таких новостей окончательно испортилось, но в удовольствии попариться в бани, они себе отказывать все же не стали. И хоть, конечно древняя как сама тайга деревенская банька, что топилась по- черному не шла ни в какое сравнение с той, в которой им довелось париться у богатой вдовушке Ивашкиной, но зато никто тут и не думал проводить колдовские ритуалы было хорошо. Настолько хорошо, что Петрушкин, даже не захотел возвращаться в смрадную избу, а изъявил желание ночевать здесь на палатьях, хозяева не стали возражать и Сейф тоже решил остаться, чтобы не толпиться всем в тесном домишке.
Если бы наши бедные путники знали, какого страху натерпишься здесь уже через пару часов, то сию же секунду бежали бы прочь как есть голове, сверкая пятками, и не только пятками….
Но пока ничего не предвещала беды и намаявшись за день ходьбой, холодом и плохими известиями друзья спали без задних ног. Первым проснулся Степан и заорал как ужаленный, вернее укушенный.
Сейф встрепенулся как поднятый по тревоге солдат и спросонок никак не мог взять в толк, что этот ненормальный мелит и какую Аню вернее как он говорил Анчутку толе зовет, то ли отгоняет от себя в ужасе. бывший зэка хоть и не понимал, что приключилось с дружком его, но понял, что случилось что-то недоброе. И пока он дрожащими руками пытался зажечь керосиновую лампу. Петрушкин в истерике отбиваясь от невидимого глазу, противника, матерился как бесноватый.
В конце — концов Житин все же совладал с собой и лампа вспыхнула ярким огнем. И позволила Марату рассмотреть причину Степкиной Паники, но лучше б он этого не видел!!!
У него у самого сердце, чуть не разорвалось когда он понял, что баня вокруг кишмя кишит какими-то непонятными существами. Эти мерзкие карлики, были даже для карликов то мелкие, ну сантиметров 10–12 не больше. Пузатые и сисястые гермафродиты, таскали на себе непропарцанально большие, головы с белесыми слепыми глазами, но зато клыкастые, они неловко копошились вокруг встать на кривенькие, пухлые ножки как следует, ни одно из существ было не способно, потому, что пяток у них не было. Эти уродцы ещё что-то то, пытались лепетать по- человечьи и не просто, пугали мужчин своим уродливым видом, а имели вполне себе конкретную цель не просто, покусать, занявших их любимую баню людишек, а конкретно сожрать их подчистую.
И испытав на себе жесточайшую силу их кровожадных укусов, ни Житин, ни Петрушкин, не сомневались в том, что у эти коротышки справляются с этой задачей не хуже пираний.
По пришествию стольких лет Сейф не мог сейчас припомнить было ли ему страшно, когда то, так же во времена противостояния Сорочиному Кусту, но сейчас неимоверный ужас как ядерный гриб поднялся из глубин его души, наверняка парализовал и обездвижил бы парня, но по девичьи вещавший и моливший о помощи Степка все же не дал парню окончательно впасть в аффект и он начал решительно действовать. Кинулся к двери, но она была заперта снаружи, кинулся в окно, там тоже нет выхода, а эти оголделые чертенята все напирали и напирали, казалось, теперь они уже привыкли к людям и в конец потеряли страх. А Марат и Степа чуть не теряли рассудок от страха и их болезненных многократных укусов.