— Ой, как ты меня напугал, ты кто?
— Я…Я из Верхних Кислиц, мы тут с другом застряли, Вы не бойтесь я не причиню Вам вреда, пойдемте тут не далеко у меня машина, правда она заглохла…Но там теплее…
— Я тоже из Кислиц из Верхних, я есть хочу…
— Еды нет. Но мы с другом поможем Вам выбраться отсюда, он в Кислицах участковый, может быть Вы его знаете? Семен Кулёчкин!
— Нет, не знаю…
— Ну, в любом случае Вам нельзя здесь оставаться одной, пойдемте, не бойтесь, мы Вам поможем…
— Я не могу уйти! Я хочу, доченьку откопать свою, доченька моя здесь под этим кустом…Я ее так люблю, девочка, моя…Юленькой я ее наречь хотела…А потом, думаю, не прокормлю….Здесь, земелькой ее присыпала! Здесь! А теперь найти не могу…Ищу, ищу! У тебя случайно лопаты нет? Помоги мне доченьку откопать, Юленьку мою! Соскучилась я по ней шибко… Сердце то материнское не камень!!!!
От услышанного сердце самого Марата забилось, так будто ему стало тесно в грудной клетке и пожелало оно вырваться оттуда…
Сердце «Железного Сейфа» его доброе бедное, сердце выдержит ли оно? Ответа на этот вопрос нет! Нет, в этой главе, но ведь можно прочесть следующую…
Глава 9. Метла поганая
Некоторые ученые утверждают, что в момент крайней опасности, которая грозит человеку гибелью. Мозг его срабатывает так, что вся его жизнь от рождения до наступившего момента всплывает в памяти, это одна из составляющих инстинкта самосохранения, мозг как бы ищет способ избежать смерти. Ищет «ключ» к спасению. В случае с Житиным таким ключиком, как ни странно, стало именно то слово, которое твердила женщина-призрак: «ДОЧЕНЬКА». Сейфу казалось, что сердце его теперь издает вместо обыкновенных пульсаций вроде: «До-чень-ка! До-чень-ка! До-чень-ка!!!» «ПОЛИНА, доченька!» — произнес он еле-еле дыша… И память сработала молниеносно! Теперь вместо тьмы, проклятого куста и призрака перед глазами его всплывали совсем другие образы. Вот дали ему в руки крошечный сверток, и сверток этот дышит! Поздравляю, папаша! До этих пор не слышал мужчина этого слова в свой адрес, а теперь: «Папа, почитай мне сказку! Папочка, купи куклу! Папочка, я с тобой! Папа, я тебя люблю! Папа, пошли на речку! Папа, дай я тебя обниму! Папа, а ты сегодня пораньше с работы придешь? Папа, ты придешь??? Я иду! Я иду, доченька! Я иду, Алина!!! Я иду…» Вслух сказал Сейф и стал пятиться, не поворачиваясь спиной к призраку. Привидению же было, кажется, и вовсе безразлично происходящее вокруг, женщина-дух продолжала завывающе плакать и ковыряться в раскисшей земле под кустом… Тут бы Марату бежать, воспользовавшись такой нежданной удачей, но вдруг ветки куста зашевелились, из-за них появилась стройная фигура голой женщины с метлой в руках, она была явно не в себе и напоминала наркоманку в момент наркотического опьянения. Смеясь, не переставая, она посмотрела на ту, что искала дочь, и сказала с восторгом: «Метлы в этом году дивные получились! Ай да куст! Загляденье — веточки!» И вдруг перевела взор на Житина, который по-прежнему шептал как спасительное заклинание фразу: «Я иду! До-чень-ка! Я иду к тебе!» Эту фразу молодая ведьма, наверное, приняла на свой счет и ответила так: «Выметайся отсюда, душа христианская!» «Выметайся!» «Выметайся», — кричали ведьмы, которых было теперь бесчисленное множество, они выходили из-за Сорочиного куста и били Житина метлами, а после на тех же мётлах они взлетали вертикально вверх, всё больше и больше впадали в кураж и захлебывались от хохота! «Ма-рат! Ма-рат! Ты где??? Марат!!! Эээээй! Эээээй!» Это Кулёк, напуганный долгим отсутствием друга, стал выкликать его во всю мощь своего голоса, и Сейф побежал к нему. Как только Семен увидел того, кого звал, сразу наставил на него ружье, на всякий случай, но Марат не придал этому значения, только крикнул, не замедляя шаг: «БЕЖИМ!!!!» Страх — это знатный кнут для любого беглеца, вот и Житин с Кульком, ощущая его невидимые подкожные удары, мчались во всю прыть по направлению к Верхним Кислицам, и только тогда, когда неисправный автомобиль и ведьмы, и проклятый куст остались в приличном отдалении, Сеня упал наземь и, откашливаясь, сказал едва различимую из-за хрипа фразу: «Всё! Я не могу больше, еще ружье это чертово, блин!» «Давай… Его сюда… Понесу…» «Нет… Передохнем…» «Ага…» «Пить хочу…» «Я тоже…» «Фух! Бля! Фуххх, как я устал…» «Я тоже…» «Как ты думаешь, сколько еще идти?» «Километров 10–12, не меньше…» «Фууу! Ух! Ё!» «Вроде как развидняется уже?» «Да, кажется, зарево…» «Что это за грохот?» «Я не слышу, тебе показалось…» «Нет, у меня слух как у зверя! Это профессиональное, вот прислушайся!» «Точно грохот какой-то… Оттуда, со стороны лесополосы…» «Ружье держи наготове!» «Что-то знакомые такие звуки, и скрежет, и грохот… Где-то я это слышал уже… Тшшшш! Это телега! Телега и конский топот, я точно знаю!!!! Ура!!!! Ура!!! Мы спасены, ура! Дай-ка я тебя поцелую, брат!!!! Не слишком ли рано обрадовались путники? Действительно ли к ним приближался гужевой транспорт, не узнает об этом тот, кто поленится прочесть 10-ю главу…