Он был тогда на приеме, который отец его устроил в честь его сестры. Он выпил много вина, пожалуй, слишком много, и ярость охватила его неожиданно, как, впрочем, и всегда. Он физически ощущает ее приближение, когда она пробегает по телу, так что в глазах становится темно. Реакция всегда выражается телесно: ударом кулака или ноги, но иногда и словесно, работает только язык, извергая такие слова и выражения, что он и сам не подозревал, что на это способен.
К боли он относился спокойно — чего только ни приходилось выносить прежде. Грубо сшитые раны на руках казались ему удивительно красивыми. Кожа вокруг заживших шрамов становилась желтовато-багровой.
Стоя у окна и зажав пальцами запястье, где сквозь рукав проступала кровь, он поймал на себе взгляд мисс Прингл, и она отвернулась, покраснев от злости. Гнев его сразу испарился, прошел, одновременно прекратилось и кровотечение. Он едва ли помнил, что именно вывело его из себя, понимал только одно — что потерял мисс Прингл навсегда, но это уже мало его волновало.
На следующий день отец позвал его в свой кабинет и, не глядя ему в глаза, протянул чек.
«Я решил профинансировать твою следующую экспедицию, — сказал он. — В Новую Зеландию. И пока ты там остаешься, будешь продолжать получать деньги».
Больше он ничего не сказал, но в словах его Генри послышалась явная угроза. Отец не намерен больше терпеть его образ жизни. И если Генри хочет получать содержание, он должен забыть, что Англия — его родина.
Это все, что он пока знает про Новую Зеландию. Что с временами года здесь все происходит наоборот (август — зимний месяц!), что здесь грязный порт, в котором живет татуист, что до города добираться недолго — на поезде через тоннель, что сам городишко построен по кальке с английских городов, с плакучими ивами вдоль петляющего ручья (его называют рекой, но на самом деле это узенькая струйка воды), новехонькими деревянными домами вперемешку с традиционными — из камня и кирпича, что здесь растет много дубов и что здесь на удивление добродетельное общество с непременным вечерним чаем, танцевальными вечерами и церковной службой. Цветочки, с маниакальным оскалом распустившиеся в городских и частных садах, названы в честь английских графств.
А сейчас морская звезда отпечатка руки на оконном стекле и прием в его честь. Он должен вести себя благовоспитанно. Надо завести знакомство с важными, нужными людьми, мистер Коллинз пригласил директора музея, который в свою очередь познакомит его с местными коллекционерами и таксидермистами. Если повезет, директор захочет купить кое-что из его образчиков, что он привез с собой, а может быть, будет приобретать и те, что он добудет, путешествуя по стране, по этой труднопроходимой земле, которую он должен увидеть своими глазами и убедиться, что она все-таки существует.
Прибывают гости, слуга объявляет их имена, и он отходит от окна. Кажется, все жаждут познакомиться с ним, услышать новости с родины; особенно поражают дамы, довольно вульгарные, но им так хочется узнать, не отстают ли их наряды от лондонской моды. У него не хватает смелости сказать им правду, и, добившись от него комплиментов, дамы одна за другой, сияя, отходят.
Он дает себе слово мужественно стерпеть все, и после того как вторая порция бренди благополучно ложится на стенки желудка, он чувствует себя развязнее. А когда к нему подходит мистер Коллинз с юной дамой под руку, он даже испытывает удовольствие.
— Позвольте познакомить вас с моей дочерью Дорой, — говорит хозяин.
— Мисс Коллинз. Очень приятно.
Генри секунду держит ее руку в своей. На ней длинные перчатки, почти до локтя, прохладная ткань. Она не похожа на остальных женщин. Не говорит глупостей и банальностей, не хихикает, и взгляд ее, кажется, проникает до самого сердца и заливает краской его лицо, будто ей сразу стало известно про его последнюю татуировку. Темно-серые глаза и светлые локоны, похоже, не завиты, а наоборот, слегка даже расправлены.
— И как вам понравился наш городок, мистер Саммерс? Боюсь, после Лондона вам здесь покажется скучно.
— А вы бывали в Лондоне? — спрашивает он.
Она смотрит на отца, и тот отвечает вместо нее:
— В прошлом году я свозил Дору в Англию, тогда и познакомился с вашим отцом. Путешествие туда и обратно длилось не меньше, чем все наше пребывание здесь. Мы от него сильно устали. Лондон Доре очень понравился, но, признаюсь, в моем возрасте Новая Зеландия нравится мне все больше.