— Я воспользовалась твоим советом. Выпила половину бутылки водки и нажала на его кнопки прошлой ночью.
— И?
— Он не лишился контроля, скорее его лишилась я.
— Так почему же ты вся сжимаешься от боли?
— Я имею в виду, я получила жесткий секс, и ничего больше, — говорю я. — Он не произнес ни слова, наверное, ему нечего было сказать или мстил, в любом случае, все не выходило за границы грубого секса. — Я медленно опускаюсь на один из обеденных стульев, а Билли смотрит на меня с выражением, которое до конца остается мне не понятным.
Я остаюсь с Билли весь день, строя планы по поводу нашего нового бизнеса.
Блейк отправляет мне сообщение, что будет поздно, поэтому я еду в пентхаус после часа пик, в шесть часов. Я ужинаю простой едой — тостом с кусочком жареного сыра и копченого лосося, и надо сказать, чувствую себя просто превосходно, потому что со мной находится Сораб. Квартира не кажется мне такой чужой и одинокой. Позднее мы много времени проводим в ванной, когда он видел, как я смеюсь, он радостно вскрикивает, повизгивая и сильно брызгает водой, от этого я еще больше заливаюсь смехом. Именно в этот момент, в дверях возникает Блейк.
— Привет, — говорю я, спокойно, хотя на самом деле очень нервничаю. В голове у меня все время крутиться мысль, что Сораб очень похож на Блейка.
— И кто это тут у нас? — спрашивает он и входит во внутрь. Мои глаза удивленно расширяются. Он молча стоит над нами, долгое время внимательно глядя на Сораба, который завидев новое лицо, начинает тянуть к нему ручки, мое сердце колотиться уже где-то в горле. Что, черт возьми, он высматривает? Ведь несомненно нет ничего такого из-за чего бы он с уверенностью сказал, что это его сын? Он поворачивается ко мне, его глаза нейтральны, как всегда ничего не выражающие. Мы молча смотрим друг на друга несколько секунд.
— Он много плачет? — спрашивает он наконец.
— Нет. Большую часть ночи он спит, — быстро отвечаю я, выравнивая свое дыхание.
— Хорошо, — говорит он, разворачивается и уходит. Я бросаю губку в воду. Черт. На какой-то миг я так забеспокоилась. Я имею в виду, что мне действительно показалось, что он все понял. Я вынимаю Сораба из ванны, и пока одеваю его, слышу, как Блейк разговаривает с кем-то по телефону в столовой. Он постоянно работает, и когда приходит в спальню, я почти уже сплю.
Я чувствую, как матрас рядом со мной прогибается от его веса, и сонно открываю глаза. Он сидит в темноте, наклоняет голову ко мне и целует. Я так удивлена этим порывом, что сон тут же испаряется. Его поцелуй такой нежный и ласковый. Я приоткрываю губы, и он углубляет поцелуй. Природный голод начинает поедать меня. У меня до сих пор все ломит и воспалено, и еще я по-прежнему обманываю его. Я чувствую, как его пальцы скользят вниз по моему телу, и сдвигают трусики у моей промежности, и он начинает ласкать мои складочки.
— Ты такая мокрая, — шепчет он, и вставляет палец в меня.
Я испытываю такое жжение, что невольно напрягаюсь.
Блейк замирает на пару секунд.
— Что случилось?
— Ничего, — бормочу я и он включает ночник, на тумбочке, от этого я моргаю и щурюсь. Он поднимает мое платье, снимает трусики и переворачивает на спину.
— Господи, Лана, — выдыхает он. Нежно, Блейк поворачивает меня назад лицом к нему. — Я это сделал? — его лицо выражает полный шок, побледневшее, и в глазах светится сожаление. Я бы никогда не поверила, что он в состоянии выглядеть настолько потрясенным. Это совсем новый Блейк. И этого Блейка я никак не могу увязать с тем мужчиной, которого знаю. Произошедшие изменения в выражении его лица, словно день и ночь, настолько они разные. Может несколько синяков действительно оказывают такое грандиозное влияние на мужчину, как он? Мне не нравится ответ. Было что-то другое, гораздо большее, что заставило его так измениться. Но я пока не знаю, что именно.
— У меня легко появляются синяки, — говорю я осторожно. — Это временно, они пройдут.
Он не отвечает.
— Прости... мне очень-очень жаль. Я не могу поверить, что я сделал такое с тобой.
Я пожимаю плечами, все еще очень подозрительно относясь к его нежности.
— Все не так плохо, как кажется. Эй, я сама подбила тебя на это, помнишь?
Он смотрит на меня, наморщив лоб.
— Почему ты вообще это сделала?
Я опускаю глаза.
— Ты знаешь песню «Wrecking Ball» Майли Сайрус. Это я. Я хотела сломать твои стены, потому что ты был таким холодным и далеким все время. И я решила использовать свое тело, как Wrecking Ball, шар-таран, который разбивает стены...
— Есть много вещей, которые ты не понимаешь, но ты должна верить мне, когда я говорю, что ты моя живительная энергия, мой кислород. Ты отчаянно мне необходима. На самом деле, прямо сейчас, я чувствую только часть себя, способную быть живой.
Я смотрю на него расширенными глазами от чрезмерного удивления.
— Что ты чувствуешь по…
Он кладет свой палец на мои губы.
— Шшш. Пожалуйста, поверьте мне, что я все время думаю о твоем лучшем интересе в глубине души, всегда...и это не в твоих интересах знать больше, чем ты знаешь сейчас.
Мне не нравится его загадочный ответ, но я киваю соглашаясь. У меня разве есть другой выбор?
— Сейчас я хочу, чтобы ты дала мне обещание.
— Какого рода обещание?
— Что ты не уйдешь от меня в течение 42 дней. Неважно, что ты услышишь или увидишь, независимо от того, кто будет просить тебя или что-то говорить, ты не оставишь меня.
— Почему?
— Потому что я прошу тебя этого не делать. Ты сделаешь для меня это?
Я пожимаю плечами.
— Хорошо.
— Нет, скажи полностью словами. Очень важно, чтобы ты понимала всю важность обещания, которое я у тебя прошу.
— Я обещаю, что не оставлю тебя в течение 42 дней.
— Не забывай, обещание, которое ты дала мне.
— Я не забуду, но что произойдет, когда кончатся 42 дня?
Он улыбается печальной улыбкой.
— Это будет твое решение.
— Мое решение? Что ты имеешь в виду?
— Хватит разговоров на сегодняшний вечер. Подвинься на кровати.
Мои глаза расширяются.
— Ты останешься на ночь?
— Мнннн.
Я аккуратно перекатываюсь на свою сторону кровати и приподнимаюсь на локтях.
— Ты хочешь, чтобы я отсосала у тебя?
Он отрицательно качает головой.
— Ты схватишь меня за зад? – нахально и дерзко подтруниваю я над ним.
— Скоро я поимею твою задницу. Я хочу владеть тобой всей. Но не сегодня. Сегодня я просто хочу, чтобы ты свернулась калачиком у меня под боком и заснула.
Именно так мы и поступили. Мы заснули, переплетясь нашими телами, словно две умудренные змеи.
15.
Когда я просыпаюсь, то Блейка рядом уже нет. Я приношу Сораба и кладу в свою кровать, пока он пьет молоко, мой мозг непрестанно прокручивает интригующие и непонятные для меня слова Блейка, сказанные предыдущей ночью.
Ты должна верить мне, когда я говорю, что ты моя живительная энергия, мой кислород. На самом деле, прямо сейчас, я чувствую только часть себя, которая способна быть живой.
В отличии от моей неудавшейся попытки стать шаром-тараном, я четко вижу произошедшие изменения между нами, и все же неприветливый разъяренный незнакомец, который едва разрешал мне коснуться себя, вдруг признался в своих глубоких чувствах, которые заставили скручиваться пальцы на моих ногах. И что на самом деле обозначало его требования, которое для него было настолько важным, чтобы я пообещала, что не покину его в течение 42 дней, и как оно могло на что-то повлиять? И что такое важное он имел ввиду и не упомянул, и даже явно не хотел рассказывать мне? Я вспоминаю опять его глаза, наполненные болью. Казалось, он просит о чем-то меня, и тогда возникает вопрос: «О чем он умоляет»? Он хочет остаться еще на тридцать восемь дней со мной рядом? Зачем? В результате в этом не будет никакого смысла.