По небесам проворно бежали редкие облака.
«Как она вообще сумеет спустится, в такой ветер? И как забралась, ещё и с котёнком?»
Кир лежал и пытался придумать, что делать. Любимое место освободилось, но сидеть на нём не было смысла. Надо было спускаться. С уходом Эйприл исчезло и раздражение. Он осознал, что вероятность того, что Маяк из пустоты проявляет девчонок, значительно меньше той, что лёгкие глюки перешли в полноценный бред. Пожалуй, в стопятьсот миллионов раз!
«Чтоб тебя! Не успел! Надо было убраться со Станции ещё вчера!»
Стоило признать, что организм, над которым нависла угроза самоуничтожения, проблему одиночества решил эффективно. Мысли о суициде исчезли.
Кир был уверен, что Эйприл, как и положено всякой воспитанной галлюцинации, дождётся хозяина внизу. Потому, взглянув пару раз на мельтешившее среди балок белое пятнышко, сконцентрировался на спуске. Глупо — разбиться из-за собственных глюков!
Эйприл оказалась галлюцинацией невоспитанной. Когда мальчишка спрыгнул на землю, её поблизости не было. Куда она ушла, он не видел.
«Где её искать на огромной Станции — два на два километра? Если перелезет забор и дойдёт по дороге до дома? В эллинге — затонувшая яхта, в гараже — изломанная машина. Они ей не помогут... А если пойдёт в столицу? Ищи девчонку потом! Хотя, что ей делать среди руин?»
С этими мыслями мальчишка домчался до куба.
Никого. Лишь шорохи ветра в башнях накачки...
«С крыши Преобразователя видна вся территория. Значит, туда!»
Обогнув исполинские чёрные радиаторы с подведёнными к ним трубами, Кир оказался перед лесенкой, змеящейся по стене.
«Вновь эта идиотская лестница!»
К счастью, за полгода мальчишка натренировался в подъёмах и спусках.
На крыше, запыхавшийся Кир обнаружил, что осматривать Станцию не придётся: и девочка, и котёнок сидели у Логова.
Едва не сорвавшись с арки, Кир жаждал задать Эйприл трёпку. Но, пока носился по Станции, злость улеглась.
— Это что? — кивнув на один из куполов, закрывающих вентиляционную шахту, спросила Эйприл. Он отличался от остальных прозрачными стенками.
— Моё Логово.
— Сам построил? — удивилась девчонка. — А вентиляция?
— Нет там шахты. А Логово создал Маяк. Он, по мере надобности, меняет конфигурацию — выращивает одни здания и убирает другие... Когда я сюда перебрался, на крыше несколько суток сидел. Дома мне быть неприятно. Очень... Логово и появилось. Хочешь взглянуть?
— Конечно! Возможно, ты не такой уж и скучный! — она поймала его настороженный взгляд. — Нет, я не лазала внутрь, пока тебя не было. Я очень тактичная!
Она разразилась смехом. Мысль о тактичности крайне её забавляла.
Так, смеясь, и вошла...
— Ого! Как ты это сюда затащил!
Внутри стоял шкаф, диван, раскладное кресло-кровать, тумбочка, пара стульев и стол. Всё было старым, деревянным, облезлым, и смотрелось тут, как телега внутри звездолёта. На вбитых в шкаф гвоздях висела одежда. Над ноутбуком, лежащим на крышке стола, переливалась голограмма с инфой из Сети. Рядом стояли банки саморазогревающихся консервов. В углу валялись какие-то ящики.
— Само появилось. В контейнерах — еда и вода. Не кончается...
— Любишь старую мебель?
— Не знаю... К ней тянет. Будто, в ней что-то есть... Считаешь, я странный?
— Нет. Наоборот, это здорово.
— Если честно, я ни за что бы не смог её выбросить!
— Может, ты и не очень плохой... — протянула девчонка.
— Плохой?
— Ты сразу мне не понравился! Нелюбовь с первого взгляда. Так бывает с людьми.
— С людьми? Никакой ты не человек! Монстр, порождённый Станцией или...
— Что это за «или»? Считаешь, меня создал твой мозг? Ну ты тупой! Разве у него хватит на это ресурсов? Я ведь в сто раз умнее тебя! Скорее уж ты моя выдумка!
Это было уже чересчур! Но что предпринять? Драться с такой шмакодявкой?
В растерянности, Кир опустился на краешек стула.
— Да-а-а... Очень вежливо! Расселся, а я, значит, стой? — Эйприл прошла мимо мальчишки, пнув стул ногой, и с размаху плюхнулась на диван.
Взлетело облако пыли.
Хохоча, как умалишённая, девчонка бросилась ловить ртом и руками пылинки, что звёздочками вспыхивали в пробившихся сквозь купол лучах. Котёнок прыгнул хозяйке на ноги и начал лизать ей живот. Эйприл не обращала на него никакого внимания.