Эйприл пнула камушек. Тот, пролетев несколько метров, ударился о будку охраны, пустовавшую с момента постройки.
— Но, ягуаров давно уже нет — человек оказался опаснее. Выжили только шлагбаумы.
Весенняя степь была сплошь покрыта ковром из цветов, по большей части невзрачных. Алые островки маков выделялись среди бирюзовых волн льна. Кир и Эйприл уселись в зарослях тимофеевки.
Кир спросил, глядя, как Облако играет с серебряными нитями ковыля.
— Котёнок… Ведь он геноморф?
— Вот ещё! Настоящий! Единственный во Вселенной! — Эйприл нежно почесала котёнка за ухом. — Ненавижу искусственное! Люди только всё портят!
— Не люблю котят, вечно они удирают, теряются! Ищи потом!
— Куда удирают? — удивилась девчонка.
Кир и сам был не рад, что это сказал. Ведь правда, куда? Котёнок ходил за хозяйкой, точно привязанный, или сидел на её горячих ногах, не помышляя никуда убегать…
— Неважно!
— Кир, ведь ты не считаешь меня какой-то искусственной?
— Нет, — соврал Кир.
— Почему ты мне врёшь? — прищурилась Эйприл. — Испугался маленькой девочки? Ты такой трус?
— Я тебя не боюсь!
— Поздно, Кир. Я уже всё поняла…
Эйприл скривилась, но сразу же стала себя убеждать:
«Наверняка, у него есть причины… Какой смысл судить? Ведь на его месте, в его жизни, я стала бы точно такой! Была бы Кириллом. Как и случается — там, в сновидении».
Солнце ещё не прогрело воздух, не высушило росу, и Кир мёрз. Единственную красно-оранжевую куртку пришлось отдать Эйприл. Он не отличался мощным телосложением, но девочка в ней совсем утонула — куртка закрыла колени.
«Даже у кукол бывает десяток комплектов одежды! Маяк мог создать её вместе с ворохом тряпок. Но сверхразуму на такие мелочи наплевать!» — думал Кирилл, тщетно пытаясь унять дрожь.
Заметив его состояние, Эйприл накинула куртку мальчишке не плечи.
— Друзья носят одежду по очереди! Правильно?
— Даже не знаю. Так поступают скорее подружки… У меня есть идея получше, — он распахнул полы куртки. — Нам хватит её на двоих.
— Точно! Спасибо! — Эйприл прижалась к мальчишке. — Как я не догадалась сама!
У неё давно возникла такая идея. Но предложить её она побоялась, слишком злой был сегодня Кирилл…
Теперь она поняла, что он просто боится. Чем больше страха — тем больше агрессии. Это она уже знала.
«Но почему он боится? Из-за того, что я не такая как он? Не человек… Кир всю жизнь был инопланетником, вечным чужаком и изгоем. Не человеком… И ничему при этом не научился?»
Эйприл таращилась в степь, а Кир втихаря разглядывал гостью. Как девчонка, она была ему совершенно не интересна. Но он был сыном учёного и мечтал пойти по стопам отца. Потому всё непознанное, необычное и запредельное вызывало в нём любопытство.
Улучив момент, Кир приблизил нос к её волосам и вдохнул… Девочка либо не пахла никак, либо запах не отличался от аромата цветущей степи.
«Облезлые уши и эти царапинки от коготков… Почему Станция не восстановит кожу?»
Он сразу нашёл ответ.
«Эйприл такой и пришла! Это её первозданный, истинный облик, и нечего тут восстанавливать!»
Перехватив его пристальный взгляд, девочка покраснела и опустила глаза. Кир начал таращится в открытую.
«Эх… Щуплая, маленькая и не оформившаяся. Если станет красоткой, то это случится нескоро. Хотя, не особенно верится, уж слишком простецкая внешность… И врунья вдобавок, ведь ей не шестнадцать!»
Эйприл стрельнула глазами, поёжилась… Спрятаться от пристальных взглядов Кирилла было попросту негде…
«А ведь Маяк мог послать ему настоящую диву! Ему же без разницы! Но нет, он вздумал поиздеваться… Что ж! Хоть умеет готовить — что бы, в её случае, это не значило».
Он поймал себя на мысли, что пробует сам себя убедить, будто с Эйприл ему хорошо… Но нет! Одному было лучше!
— Это что? Какая-то проволока!
Кир провёл пальцем по загорелой шее подружки. Эйприл вздрогнула и отстранилась.
— Ты меня напугал.
Улыбнулась натужно, через голову сняла что-то с шеи и вложила мальчишке в ладонь.
Оказалось, что это не проволока. Шнур, блестящий как ртуть и такой же подвижный, на который был подвешен прозрачный зелёный кулон.
— Это Изумрудный Олень.
— Олень? Ты чего! Просто ромб!
— Ромб? — девочка вытаращила глаза. — Тебе сколько лет? Это пентагон — правильный пятиугольник! Глупость лишь детям к лицу!
Из её уст эта фраза звучала смешно.
— Будто не знаю! Неважно! Ромб или пентагон, но не олень!
— Ты просто неправильно смотришь!
— А как правильно?
— Сам разберёшься!
— И откуда он у тебя?
— От отца.
Кир захлопал ресницами.
— Маяк подарил, — рассмеялась Эйприл.
Кир упал на траву и начал рассматривать мир сквозь кристалл. Зелёную девочку, зелёные облака и зелёные алмазы росы.
«Интересно, как надо смотреть, чтобы видеть оленя?»
Кир вертел кристалл так и сяк. Пентагон не был плоским, но не был он и трёхмерным. Солнечный свет играл в тысячах граней, которых вроде и не было — во всяком случае, ни одну из них не удалось заметить на ощупь.
По-настоящему странная вещь!
Он любовался игрой света в чистых зелёных глубинах кристалла, и внезапно увидел там Тьму. Привычный Кир сразу исчез, а земная степь растворилась, превратившись в другую…
Арка… Удивительная планета!
Я иду средь таинственной и волшебной природы. Невиданные цветы, невообразимые цвета. С каждым шагом, из трав чуждых, невозможных оттенков, в напоённый экзотическими ароматами воздух, взлетают облака лёгкой пыльцы, спор и парашютиков с семенами.
На одежду, на пятна нектара, налипла цветная пыльца.
Что там таится, в розово-фиолетовых зарослях?
Разумеется, всего этого нет. Не существует чужеродных форм жизни, а свои — земные, профуканы.
Есть обычная степь, засеянная хорошо приживающейся жёсткой травой, специально созданной генетиками для климата Арки.
Я хотел летать среди звёзд, открывать и исследовать планеты. Но, открывать оказалось и нечего. Планеты все на одно лицо: безжизненные шары, раскиданные среди пустоты. А после терраформирования: степь, бесконечная степь…
Но так хочется настоящих чудес! И если их нет — нужно просто включить фантазию и шагать сквозь буйство инопланетной природы.