— Сама посмотрю. Отвернись.
— Только быстрей!
— Замолчи!
Я отворачиваюсь и лихорадочно соображаю, что делать. В общем-то, выход один — в ЗКП! До него триста метров, а внутри есть всё: вода, электричество, и главное — медсканер и киберхирург. Он введёт Облаку заменители плазмы и проведёт операцию. А потом…
— Кирилл… Всё.
Я поворачиваюсь. Она такая же перепуганная.
— Это кишечник, Кирилл. Внутреннее кровотечение.
— Пошли! Быстрей! Закружится голова — говори. Понесу.
— Понеси, для начала, Котёнка.
Ни светло, ни темно — словно обычный пасмурный день. Лес покрыт пеплом, слетающим вниз при малейшем дуновении. Ноги вязнут в серых «сугробах». Уже через тридцать метров наваливается усталость.
Ничего себе! Как я ослаб! Пока мы сидели, да лежали — казалось, что всё хорошо!
— Облако, прости…
— Ладно… Ты ведь не знал…
Я смотрю в сторону — потому, что по щекам текут слёзы.
— Мне больно, Кирилл.
Облако опускается в пепел, отстёгивает от пояса коробочку индивидуальной аптечки и достаёт обезболивающее.
Сможет ли она идти? Ведь это наркотик!
Мне страшно, но я не могу заставлять её терпеть боль. Стою и смотрю, как игла входит в ногу.
Облако ложиться на спину и начинает смеяться.
От ужаса я не могу шевельнуться и забываю дышать.
С веток на нас осыпается пепел…
Облако приходит в себя и встаёт. Смотрит туманным взором.
— Кирилл, всё уже хорошо.
Мы выходим на дорогу. К месту, которое я уже ненавижу — к провалу.
И застываем на краю…
Просто осела почва. Глубина — метра три. Оказывается, тут никуда и не свалишься! И в ширину — метров десять, не больше.
Какой же я идиот! Что стоило вчера достать из костра палку, да подойти сюда!
Облако, как всегда, корректно молчит. Мне же, сказать ей нечего.
Вжавшись в скалу, мы идём по уступу. Я первый, скидывая пепел неуместной белой кроссовкой. Девчонка за мной.
Лишь бы она не потеряла сознание. Пусть глубина небольшая, но внизу камни. Да и вытащить её я навряд ли смогу, даже смотавшись за верёвкой на ЗКП.
Облегчённо вздыхаю, когда провал позади. Надо же, я могу радоваться!
— Облако, ты как?
— Всё нормально.
У неё всегда всё нормально. Железная девчонка.
— Кирилл! Погляди, Олень! Такой необычный: зелёный и полупрозрачный, как из каких-то кристаллов.
Поворачиваю голову.
Да, там олень. Самый обыкновенный, коричневый.
Что это? Повреждения глаз? Не похоже! Значит… Нет! Только не это! Мозг должен остаться неповреждённым… Может, действие обезболивающего?
Смотрю на Облако. Она улыбается.
— Кирилл? Что-то не так?
Надо её поспрашивать. О чём-нибудь, неважно о чём. Но я не могу — я боюсь услышать ответ. Слишком боюсь остаться один навсегда или разделить мир с безумцем.
Олень… А ведь, по сути, он уже мёртв, как и все остальные животные… Мифическое создание!
Над городом всё ещё стелется дым.
Вверх идти тяжело, и ужасно трудно дышать. Ноги ватные, руки — будто чужие. В глазах, в носу, на сухом языке вездесущая пыль.
Как хочется пить!
Я иду, словно робот. В голове пустота, а грудь разрывается от совершённой непоправимой ошибки.
Но ведь, всё ещё можно исправить! Сотня метров, и мы у дверей!
Сотня метров… Казалось бы — ерунда. Но не тогда, когда шагаешь полуживой по усыпанной жирным пеплом горной дороге.
Доносится хрип. Девчонка совсем задыхается.
— Облако?
— Пыль… Трудно… Дышать…
Поскользнувшись, Облако падает.
Наклоняюсь над ней.
— Мама… Мамочка…
— Облако, ты меня видишь?
— Мама?
— Облако, это ведь я — Кирилл!
— И что?
Пытаюсь её поднять. Она отпихивает руку.
— Я сама! — встаёт, нахмурившись. Делает шаг и падает вновь.
Опускаюсь возле неё на колени. У Облака разбито лицо.
— Кирилл? Где Котёнок?
— За пазухой, не волнуйся, — я вытираю кровь рукавом белой, когда-то, рубашки. — Разреши мне тебя понести!
— Нет! Я сама! Ты — неси Котёнка! — она поднимается и идёт.
Я пытаюсь помочь. Девчонка вырывается и визжит.
Опасаясь, что она опять упадёт, отстраняюсь…
Шатаясь, мы шагаем сквозь пепел и пыль, а в голове мелькают воспоминания…
Весь день мы проводим на яхте. Отец крутит штурвал, как отважный пират, а я хохочу. Потом лежу на борту, свесив в воду ладонь, пытаясь схватить ускользающие пенные волны.
А вечером на террасе, когда мы пьём сок из высоких запотевших бокалов и смотрим на заходящее солнце, отец протягивает мне странную чёрную сферу.
— Держи!
Осторожно беру с отцовской ладони непонятный предмет.
— Открой.
Я поворачиваю половинки.
— Что это? Глаз? Будто твой!
Держать на ладони отцовский глаз по-настоящему страшно.
— Модель. Откроет доступ к запасному командному пункту в горах. Внутри, в лаборатории спрятан нейрокомпьютер. Код: «1.009809». Запомнил?
— Да. Но зачем это мне?
— Перестань. Не прячься, не убегай от реальности. Ты уже взрослый, всё понимаешь. Правду придётся принять… И вот ещё что, Кирилл… — он вдруг прижимает меня к себе и выдыхает: — Прости…
«Не убегай от реальности»! А сам постоянно пьёт! Пьёт так, что мама не выдержала, и съехала на другую квартиру.
Но, я молчу…
Краем глаза, я замечаю, как Облако медленно опускается на колени и ложиться в пыль. Похоже, она скорее умрёт, чем попросит о помощи.