Арка, я прощаюсь с тобой! Пора в путь, на Ириду…
— Кирилл! Кирилл! Да очнись же ты!
Кир приходил в себя. Эйприл, сидя на коленках, обеими руками гладила его волосы, и, непонятно зачем, дула прямо в лицо.
Он сжал кулаки. Кристалла не было — ни у него в руке, ни на шее у Эйприл.
— Фух! Очнулся!
Да уж! Ну и приключения! Он снова стал Кириллом из сна!
Этот Олень был даже более странным, чем показалось вначале. И, вероятно, опасным.
— Где он?
— Кулон? У меня.
Кир поднялся на ноги. Изумлённо уставился на закат. Потом на девочку, сидящую среди трав.
— Эйприл! Что, уже вечер? Где я был весь день? И где была ты?
Она пожала худенькими плечами.
— Я просто тебе не мешала…
— По-твоему, это ответ?
Девочка дёрнула исцарапанным плечиком и ничего не сказала.
Весь обратный путь, Кир размышлял о случившемся. Эйприл он теперь нисколько не доверял.
«Как там она говорит? „Нисколечки!“»
Уже на крыше, он взял Эйприл за руку, развернул к себе и попросил, как потребовал:
— Подари!
Облако зашипел с девичьего плеча.
— Подари мне его! Он тебе ни к чему, а мне очень нужен!
Эйприл прищурилась — так, что огромные глаза стали щёлками:
— Не пожалеешь? В жизни всему есть цена!
— Нет! Отдай! — Кир изо всех сил сжал девичью руку.
— Хорошо! — она засунула другую в карман, достала кулон и протянула мальчишке.
— А почему ты с утра был такой злой? — Эйприл доела ужин, отставила тарелку и положила голову на сложенные ладошки.
— Злой? — пробормотал Кир, не прекращая разглядывать кристалл. — А! Да так! Чепуха приснилась… А тебе? — он, наконец, отвлёкся. Было действительно интересно, что грезится гостьям из пустоты.
Эйприл покраснела.
— Да так… Летала… — пробормотала она и отвернулась.
Она не могла признаться Кириллу, что никогда не видела собственных снов и даже спать не умеет. Смотреть чужие сны — хуже, чем подглядывать в туалете!
«Неужели люди каждую ночь отправляются в этот кошмар, называемый „сновидением“? Или сегодня всё будет иначе?» — думала Эйприл, расстилая постель. Было и любопытно, и страшно, и немножечко мерзко — ведь сон был чужим… Она бросила быстрый взгляд на Кирилла. Тот, лёжа в кровати, разглядывал изумрудный кристалл.
Эйприл улеглась, но о сне не могло быть и речи — сердце бухало и выскакивало из груди. Чтобы унять волнение, девочка «прошлась» по вечерней Станции — от камеры к камере, от датчика к датчику, от антенны к антенне.
Потом, когда это ей надоело, стала тихонько лежать, глядя сквозь купол на разноцветные звёзды, протягивающие ей с небес мохнатые тёплые лучики. Рядом сопел такой же мохнатый и тёплый котёнок.
И незаметно, её поглотила Тьма.
Астропорт
Из зеркала, а на деле — экрана с миниатюрными камерами, на меня таращатся безразличные красные глаза. Перед отлётом с Ириды я обзавёлся новыми чипами, а все дни перелёта ушли на написание кода.
Иначе тут пропадёшь! Диэлли — элитный курорт и цитадель технологий. Самая богатая планета в Галактике, где отслеживается каждый твой шаг.
Одну из новинок я успел испытать прямо здесь, в здании астропорта, чтобы полюбоваться столицей с диспетчерской башни. Но хандра от этого не рассеялась…
Тоска! Летом стукнет шестнадцать, а вместе с этим придёт и ответственность. Прощайте веселье, нелегальные биочипы и гаджеты. Здравствуйте нудная работа, учёба, личный счёт и налоги. Полный контроль и долбаная, транслируемая прямо в мозг реклама, когда не поймёшь, какие мысли твои, а какие — навязанные.
Дрянь…
Но, не в моём случае. Меня ожидает другая жизнь. Свобода, всегда — лишь свобода.
Только сколько её осталось, этой свободы? Полгода, год? В какой момент щупальца смерти, протянувшиеся через полгалактики к Дзете-шесть, сожмутся и выпьют из тела здоровье и жизнь?
Правильный ответ: да в любую секунду!
И что с того? Плевать!
Если бы не было этих щупалец, не был бы я облучён?
Ничего бы не поменялось.
От раскинувшегося среди звёзд, изъевшего ходами червоточин пространство, деловито копошащегося человеческого муравейника воротит. Кто-то в нём действительно счастлив… Или, так ему кажется — что одно и то же, по сути.
Мир, в котором по велению Маяков, каждый готов принести в жертву личное счастье, развитие, любовь. Рабу всё на свете кажется важнее собственной жизни.
А я…
Я всегда мечтал быть звездолётчиком, но Маяки отняли эту мечту. На их кораблях нет ни двигателей, ни экипажа — это просто коробки со встроенной системой жизнеобеспечения… А если пойти в боевые пилоты и платить чужими жизнями за собственную мечту — она постепенно угаснет.
Да, детство закончилось. Но если подумать, в нём нет ничего хорошего, за исключением того, что ты ещё ничего не знаешь о мире, о людях, и о себе.
Дверь открывается, впуская запыхавшуюся девушку.
Красная юбка и кофточка цвета морской волны. Короткие соломенные волосы, ярко-синие глаза и веснушки. Маленький вздёрнутый носик — верный признак взбалмошности и непоследовательности. Ох, и намучается кто-то с этой девчонкой!
На шее — бодиморфинг в виде жёлтых кристаллов, торчащих из кожаных складок.
Красиво!
Она выше меня и постарше.
— Это мужской туалет, — в моём голосе нет ни злобы, ни раздражения. Лишь констатация факта, только усталость.
— И что? Ты не голый! Наслаждайся своей смазливой физиономией! Я не мешаю! — она скрещивает руки на груди.
Не то, чтобы я удивлён. Девчонки бывают разные, и я повидал любых. В каждой дерьмовой школе очередной заштатной планетки найдётся десяток любительниц болтаться по туалетам и окунать младших головой в унитаз.
Но у тех, немногие интересы читаются на лице. Эта не из таких, в ней что-то цепляет. Невозможно представить, чтобы она причинила вред. Тем более слабому.
А вот манеры похожи. Не ведающая границ, не встречающая препятствий наглость.
Или всё напускное?
Сложность в том, что в туалет я зашёл неспроста. Скоро контроль. Я должен переложить чип, который помог мне пролезть в диспетчерскую башню, к остальным, надёжно припрятанным. Для этого нужно зайти в кабинку. Не знаю, что мешает мне это сделать — стыд или желание увидеть развитие ситуации…