— Да ни за кого! За кого небо и океан? Все дышат одним воздухом: свои и враги.
— Но точно, не за людей!
— С чего ты взяла?
— Посмотри, что он с нами сделал! Раньше люди гуляли, общались. Искали любимых, выбирали друзей! Сами! А сейчас? Поживи, как человек, до шестнадцати, в компенсацию за будущую тоскливую жизнь. Такая себе подачка! И всё! Дальше ты совершеннолетний, взрослый. Получай личный номер, чип с антенной в башку, назначенную Маяком профессию, выбранную Маяком жену. Живи серенькой жизнью в узком мирке, общаясь едва ли с десятком людей! Раньше было недостаточно имени — люди носили ещё и фамилии. Вот какой был большой круг общения!
— Подачка? Да прямо! Будь это возможным — чипы ставили бы грудничкам… И потом, до Маяка тоже так было. К тридцатилетию человек всё это и получал. Правда, лишь в идеальном случае, в одном на миллион. А до тридцати приходилось действовать методом проб, предельно неэффективно, ошибаясь с профессией, с женой и друзьями. Как раз из-за этого, лишь по необходимости, выходили на улицы и встречались. Потом появились компьютеры, социальные сети, удалённое обучение, дистанционная работа. И выходить стало не за чем… А сейчас, в эпоху ГСН и Маяков — общество достигло предела эффективности. После сканирования мозга, узнав тайные мечты и желания, скрытые способности, человеку предоставляется всё, что нужно конкретно ему!
— Зачем эта эффективность? Для кого? Я не хочу, чтобы из моей головы вытаскивали мечты и желания!
— Маяк ты не удивишь. Ничем. А уж тем паче — желанием оставить желания в тайне. И эффективность важна, ведь у человечества не лучшие времена — экспансия осложнилась войной.
— Важен процесс, но не результат! Цели — иллюзия! А времена никогда не бывают лучшими!
— Важен и результат, и процесс. Сейчас никто не меняет профессию, не разводится, ведь это бессмысленно, партнёр и работа подобраны идеально.
— Совсем не поэтому! Просто не предусмотрено таких процедур.
— Ты не понимаешь, о чём говоришь. Неужто ты бы хотела к шестидесяти годам осознать, что ошиблась с профессией и супругом? А дети?
— Это будут мои собственные ошибки! Маяк отобрал у людей право выбора! Я хочу ошибаться! А дети… — Мэйби фыркает. — К шестидесяти годам дети вырастут, гений.
И умолкает. Видимо, у неё окончательно портится настроение.
Ну и девчонка! Охренительно необычная! Кто станет думать о том, куда идёт человечество?! А ещё про меня говорит! Небось, у самой полная башка странных чипов!
— Вообще-то, все счастливы. Ну, может кроме тебя…
— Счастливы? А ты не задумывался, что конкретно транслируют в мозг антенны ГСН? Только рекламу или что-то ещё? Какие-нибудь правильные счастливые мысли… И знаешь, человечество деградирует! Спустя двести лет люди начнут Маяку поклоняться, его технологии будут казаться им магией… Кто вообще выдумал использовать транспорт, как средство контроля? Отчего бы ему просто не таскать пассажиров и грузы?
— Это удобно. Нейросеть Маяка — самая большая в Галактике, а все Станции связаны.
Ветер постепенно усиливается, и до нас начинают докатываться волны. Океан ласкает ступни, словно пытаясь утешить, что беседа с единственной на планете интересной девчонкой не клеится.
— Знаешь, Кир, в чём отличие раба от свободного человека? Раб перекладывает ответственность за свою жизнь на кого-то другого! На родителей, жену, государство — не важно. Например, на Маяк. У раба всегда найдётся разумный повод, весьма убедительный, почему нужно так поступать, для каких величайших целей ему следует незамедлительно стать рабом.
Волна хватает белый рюкзачок и волочёт в океан. Демонстрируя отменную реакцию, девчонка легко возвращает вещи назад.
— А ты говоришь, геноморфы! Сам ты — вещь! И, в отличие от геноморфов, стал ты ей добровольно — от собственной тупости, лени и страха…
Мэйби поднимается и протягивает мне руку.
— Ладно, не злись. Пошли, пока нас не смыло.
Хватает меня за запястье и пальцы проваливаются под кожу.
Вижу, как вытягивается у девчонки лицо.
— Это что?
Ну вот, доигрался! Давно надо было свалить! Теперь, остаётся только признаться.
— Порт расширения для квантовых биочипов. Экранированный, пылевлагозащищённый.
— Ты хакер?
— Не ори! Люди услышат, а ГСН с них считает.
Мэйби замирает, точно зависший андроид. Лишь открывает и закрывает рот.
— Выходит, ты всё это время врал?! — у неё начинают дрожать губы, и девушка отворачивается.
В попытке избежать новой истерики, вскакиваю и разворачиваю девчонку к себе. Заглядываю в лицо, глажу плечи.
— Мэйби, ты о чём?
— Рассказывал, что за Маяк, за систему… А сам — взломщик… Я дура! Опять! — лицо кривится, слёзы текут по щекам.
Глава 5. Арка
Эйприл открыла глаза и расплылась в улыбке.
«Мэйби! Какое хорошее имя! Мэйби! Она — отражение её самой. Теперь вновь не дождаться ночи!»
Эйприл гладила мягкое белое Облако и улыбалась. Не было никакого желания вставать и куда-то идти. Даже завтракать не хотелось…
«Нет! Так нельзя! Глупо терять драгоценное время. Ведь кто знает, сколько мне осталось дышать этим утренним воздухом и вглядываться в небеса. Точно — не вечность! Станция создала, Станция заберёт… Поэтому, нужно что-то придумать, чтобы дни были не такими тоскливыми».
— Как, Облако? Ты согласен?
В подтверждение этих идей котёнок мяукнул.
«К тому же, какими бы красочными не были сны, здесь моя реальная жизнь. И здесь же — единственный друг, пусть не такой весёлый, как Мэйби. А значит, нужно ему помочь. Разбудить его чувства и сделать счастливым!»
Собравшись с духом, Кир сбросил с ног одеяло. Пальцы были обыкновенные, ровные. Как у всех.
Фух!
Впрочем, теперь всё понятно и без таких подтверждений. Уж слишком Мэйби похожа на Эйприл — не внешне, а поведением и разговором. Чего стоит фраза о белых барашках! Только во сне произнесла её не Эйприл, а я. И мать этого придуманного Кирилла исчезла при перелёте, как и моя.
«Да! Это не моё прошлое! Никогда этой истории не было!»
Завтрак снова был вкусным. Даже слишком: управившись с блинчиками пришлось доесть из банки весь кленовый сироп.
Облизывая ложку и закатив глаза в потолок, Эйприл сказала:
— А ведь у тебя в руке стоит штифт. После того падения с велосипеда, в тринадцать…