Обогнув исполинские чёрные радиаторы с подведёнными к ним трубами, Кир оказался перед лесенкой, змеящейся по стене.
«Вновь эта идиотская лестница!»
К счастью, за полгода мальчишка натренировался в подъёмах и спусках.
На крыше, запыхавшийся Кир обнаружил, что осматривать Станцию не придётся: и девочка, и котёнок сидели у Логова.
Едва не сорвавшись с арки, Кир жаждал задать Эйприл трёпку. Но, пока носился по Станции, злость улеглась.
— Это что? — кивнув на один из куполов, закрывающих вентиляционную шахту, спросила Эйприл. Он отличался от остальных прозрачными стенками.
— Моё Логово.
— Сам построил? — удивилась девчонка. — А вентиляция?
— Нет там шахты. А Логово создал Маяк. Он, по мере надобности, меняет конфигурацию — выращивает одни здания и убирает другие… Когда я сюда перебрался, на крыше несколько суток сидел. Дома мне быть неприятно. Очень… Логово и появилось. Хочешь взглянуть?
— Конечно! Возможно, ты не такой уж и скучный! — она поймала его настороженный взгляд. — Нет, я не лазала внутрь, пока тебя не было. Я очень тактичная!
Она разразилась смехом. Мысль о тактичности крайне её забавляла.
Так, смеясь, и вошла…
— Ого! Как ты это сюда затащил!
Внутри стоял шкаф, диван, раскладное кресло-кровать, тумбочка, пара стульев и стол. Всё было старым, деревянным, облезлым, и смотрелось тут, как телега внутри звездолёта. На вбитых в шкаф гвоздях висела одежда. Над ноутбуком, лежащим на крышке стола, переливалась голограмма с инфой из Сети. Рядом стояли банки саморазогревающихся консервов. В углу валялись какие-то ящики.
— Само появилось. В контейнерах — еда и вода. Не кончается…
— Любишь старую мебель?
— Не знаю… К ней тянет. Будто, в ней что-то есть… Считаешь, я странный?
— Нет. Наоборот, это здорово.
— Если честно, я ни за что бы не смог её выбросить!
— Может, ты и не очень плохой… — протянула девчонка.
— Плохой?
— Ты сразу мне не понравился! Нелюбовь с первого взгляда. Так бывает с людьми.
— С людьми? Никакой ты не человек! Монстр, порождённый Станцией или…
— Что это за «или»? Считаешь, меня создал твой мозг? Ну ты тупой! Разве у него хватит на это ресурсов? Я ведь в сто раз умнее тебя! Скорее уж ты моя выдумка!
Это было уже чересчур! Но что предпринять? Драться с такой шмакодявкой?
В растерянности, Кир опустился на краешек стула.
— Да-а-а… Очень вежливо! Расселся, а я, значит, стой? — Эйприл прошла мимо мальчишки, пнув стул ногой, и с размаху плюхнулась на диван.
Взлетело облако пыли.
Хохоча, как умалишённая, девчонка бросилась ловить ртом и руками пылинки, что звёздочками вспыхивали в пробившихся сквозь купол лучах. Котёнок прыгнул хозяйке на ноги и начал лизать ей живот. Эйприл не обращала на него никакого внимания.
«Кошмар…» — устало думал Кирилл, разглядывая гиперактивную гостью. После полугода одинокой размеренной жизни, ему казалось, что он оказался в дурдоме. До жути хотелось, чтобы вернулось вчера — и осталось навечно.
«Правильно она про меня говорит! Идиот! Как мог я мучится от одиночества? Это лучшее, что только бывает!»
Больше всего злило то, что бежал он за странной девчонкой не для того, чтобы молоть чепуху! Редкому гостю из пустоты следовало задать тысячу важных вопросов. Но, беседуя с Эйприл, не получалось контролировать разговор: выходками и пустой трепотнёй она уводила в сторону. Будто пытаешься ухватить ветер или волну!
Глядя на её выкрутасы, Кир вдруг заметил, что одуванчик на топе исчез.
«Фотокаталитическая ткань, — догадался он, — Самоочистка. Взошедшее Солнце стёрло рисунок».
— Ты, конечно, красавчик: худенький и белокожий. Чёлочка эта, опять же… И серенькие глаза… Такой себе вампирёныш, от которых малышня писает кипятком… Влюблялись, небось, девчонки?
— Случалось… — вырвалось у Кирилла само собой, хоть никто в него особенно не влюблялся.
«Малышня? А сама она кто?»
— Но я — не такая! Предпочитаю других! Чтобы заметно было, что личинка мужчины им когда-нибудь станет, — Эйприл критически осмотрела Кирилла и скривилась. — Это не про тебя! — она отвернулась — слегка театрально.
«Совсем сумасшедшая! Кого она может предпочитать, ведь никого и не видела!»
Тем временем Эйприл заметила на тумбочке странный предмет — чёрный, как сгусток тьмы.
— Ого! Это ещё что за страшная хрень?
— Будильник. На самом деле, часы с истребителя. Крутая штукенция! Правда, военных я не слишком люблю…
— Какого ещё истребителя?
— Откуда мне знать? Они были тут, когда я впервые зашёл. Может, не с истребителя, а с бомбардировщика или штурмовика.
— А между ними есть разница? Скукотень! — пожав плечами, Эйприл поставила будильник обратно на тумбочку. — Ой, у тебя кровь! — она нахмурила бровки. — Где это ты ухитрился? Тебя Станция, что ли, не восстанавливает? Может хочет, чтобы я тебе помогла, и мы подружились? Есть аптечка?
— В шкафу… — буркнул Кирилл.
Эйприл открыла дверцу и сразу нашла нужный ящик.
«Понятно… Похоже, Маяк заложил в неё знания о Станции. Но, надо было спросить, устроить комедию!.. Или это способ быть вежливой?»
Нежные руки заботливо обработали ранки, а сверху набрызгали гель.
«Тёплые… Как человеческие. Нет, даже теплее».
— Ну, вот и всё!
«Заботливая, куда там! Сбросит такая тебя в океан, а потом удивится: „А куда подевался Кирилл?“ Стоп! Она так не сможет сказать, мы даже не познакомились!»
Кир улыбнулся, предельно благожелательно, как только умел, и протянул девочке руку.
— Спасибо. Я — Кир. Кирилл.
Она отмахнулась:
— Да знаю! Совсем бестолковое имя!
— Знаешь? Откуда?
— Я про тебя сразу всё знала. Ещё в тот момент, как очнулась на кубе.
— Всё? Абсолютно?! — ужаснулся Кирилл.
— Лишь то, что хранится в памяти Маяка.
«Но там — всё! Для сбора данных Маяки используют ГСН — Глобальную сеть наблюдения — квинтиллионы камер и сенсоров… Ведь… Ведь они даже в доме!»
Кир, покрывшись краской, уставился в пол.
— Глупый! Не бойся! — девочка расхохоталась и ободряюще потрепала его по затылку, как провинившееся животное. — Думаешь, твои тайны способны кого-то шокировать? Веришь, что сумел сделать что-то, чего не делал никто? Считаешь себя настолько особенным?