Они знали, что вторую польскую баррикаду, разделяющую поляков, можно преодолеть лишь в борьбе, но в борьбе общей, в борьбе против захватчиков. Они знали, что только поле боя сближает, только совместно пролитая кровь роднит и только победа в Берлине может окончательно объединить их.
Еще в тот первый селецко-смоленский период было сделано много, чтобы привлечь в ряды войска всех, обеспечивая им моральное равенство, чувство полноценности, достоинства, основанное на хорошо исполненном гражданском долге. Слова столь популярного в то время стихотворения «Никто тебя ни о чем не спрашивает. Ты здесь? Вот и хорошо, и порядок» выражали действительность. Первые встречи с людьми в областях, которые организационно контролировались филиалами «лондонского» правительства, принесли новый опыт. Волынские отряды самообороны, а также элементы густой организационной военной и гражданской сети «лондонского» правительства, потом группировка Гарды из 27-й дивизии АК — таковы были этапы постижения обстановки, настроений, потребностей и возможностей борьбы за национальное единство на пути к Берлину.
После первого опыта работы с офицерами АК, которая на Волыни выступала под названием Тайная польская армия, политико-воспитательное управление центра формирования в Сумах так оценивало ситуацию:
«Тон, который принят нами в отношении Тайной польской армии, то есть то, что мы не предъявляем к членам этой организации претензий по поводу того, что «Лондон» не давал сигнала к борьбе, хотя они хотели бороться, оказался совершенно правильным и дал позитивные результаты. Следует считать аксиомой, что огромная часть наших солдат принадлежала к Тайной польской армии или симпатизировала ей, ибо это была самооборона и прийти к ним с охульными нападками на всех значило бы отделиться от них. При нынешней тактике, ничего не замазывающей, мы достигли того результата, что масса членов этой армия не скрывает этого, ее офицеры искренне являются и заявляют о желании сотрудничать. Многие из них идут на политическую работу и будут работать честно и хорошо, они пользуются немалым авторитетом»{265}.
Июльский люблинский порог оба объединявшихся течения польских левых сил переступали, имея и опыт, и реальные достижения в борьбе за единство. Прокламируя создание возрожденного народного Войска Польского, ПКНО и главное командование предприняли попытку продолжать ту же линию. Однако потребности военной обстановки в зоне непосредственных боевых действий польских и прежде всего советских войск не оставляли времени для длительной спокойной и систематической работы с вооруженными и демонстрирующими свою верность «лондонскому» правительству сильными отрядами АК, которые действовали среди войск восточного фронта либо в его ближайшем тылу. Еще до того как штабы советских фронтов приступили к наведению порядка в своем тылу, командующий 1-й польской армией генерал дивизии Зигмунт Берлинг в своей оперативной полосе попытался проявить инициативу в этом вопросе, издав 28 июля приказ о роспуске подпольных организаций{266} и призвав солдат и офицеров подпольной Польши немедленно вступить в ряды 1-й польской армии, юридический статус которой в отношении советских войск и советской охраны тыла был урегулирован. Армейская газета «Звыченжимы», распространявшаяся в тот период особенно широко как практически первое слово новой Польши на освобожденных территориях, писала в те дни: «Сила — в единстве. Различия во взглядах и убеждениях заканчиваются там, где речь идет об интересах борьбы против векового врага, интересах общенациональных». Газета информировала солдат и население Люблинщины, что «отряд 27-й дивизии Армии Крайовой, который прорвался через линию фронта, с полным чувством ответственности вступил в ряды польской армии в СССР, сознавая, что служит святому делу освобождения. Командир этого отряда поручник Грабовский вчера героически отличился на фронте. И сегодня большинство солдат Армии Крайовой тянется к возрожденному Войску Польскому, ибо знает, что место верных сынов родины — тут»{267}. Штаб и политико-воспитательное управление 1-й армии направили вербовочные группы далеко за пределы зоны своей деятельности с целью дать возможность солдатам и офицерам АК немедленно вступить в Войско. Специально делегированные офицеры устанавливали контакты и вели с командирами отрядов, полков и дивизий АК переговоры, которые и положили в этом районе конец борьбе в рамках «Бури». В течение трех первых дней вербовочный пункт в Люблине принял и направил на службу 1002 солдата — 701 рядового, 237 подофицеров и 64 офицеров, в том числе из рядов Армии Крайовой — 203 рядовых, 58 подофицеров и 22 офицера. 30 июля главнокомандующий Войска Польского генерал Жимерский издал приказ об объединении польских вооруженных сил.