И тут же совершенно справедливо он констатирует:
«Вера в польское правительство, в Запад, в Рузвельта и Черчилля уже надломилась. Самым крупным потрясением было Варшавское восстание. Поражение породило бурный процесс пересмотра взглядов и понятий».
Между тем тактика «Лондона» руководствовалась старыми принципами. «Бюлетынь информацыйны» в номере 31 от 27 июля так формулировал официальную линию и отношении освобождения Польши, в отношении ее новых народных властей, организующих нормальную мирную жизнь во всех областях:
«Гражданам Польши запрещается принимать от этих самозваных властей какие бы то ни было полномочия или должности».
Эта линия была вновь подтверждена в директиве Главного командования АК № 017 от 26 октября:
«Мы не в состоянии вести открытую борьбу… Оборона должна ограничиться безусловным бойкотом советских усилий, а следовательно, и всех создаваемых Советами польских органов»{336}.
Эти «создаваемые Советами польские органы» — школы, детские дома и театры, сражающиеся на фронте дивизии, транспорт, плохо ли, хорошо ли перевозивший спекулянтов и военных, и почта, доставлявшая письма от давно пропавших и большевистские инструкции об аграрной реформе, — привлекали все больше людей: малых, средних и больших, включая нескольких назначенных «Лондоном» воевод (например, в Келецком воеводстве, организованном ПКНО, воевода занял пост начальника отдела).
Сегодня еще трудно со всей определенностью проследить, как назревала смена тактики — тот новый заговор против Польши, возрождавшейся не так, как хотелось «Лондону». Зародыши смены следует, как обычно, искать в военной политике «Лондона», в опыте ее проведения. С осени 1943 года внутри АК начала создаваться глубоко законспирированная, до сих пор до конца не раскрытая организация «Не», предназначенная для действий на территориях, освобожденных Советской Армией. Был еще и другой опыт (а может быть, тот же самый?). 25 июля 1944 года генерал Соснковский телеграфировал Буру с итальянского фронта:
«Даю вам право разрешить соответственно подобранным частям и группам, оказавшимся там или оставленным на местах, присоединяться к армии Берлинга. Разработайте для них хорошо подготовленные и продуманные директивы относительно их роли и способы связи с ними. Сделайте это с учетом реальной жизни, не ставя слишком трудных или невыполнимых задач»{337}.
Мы не знаем также, каковы были эти директивы. До сего дня судить о них мы можем лишь анализируя их последствия. А последствия эти в истории нашего народного войска можно было наблюдать и ранее.
Еще в марте — апреле 1944 года на Волыни полесский и волынский партизан Макс (майор Юзеф Собесяк) формировал сильную партизанскую бригаду, имея согласие советского командования на ее быструю переброску на польскую территорию для поддержки освободительного движения в Люблинском воеводстве. Он руководствовался принципом принятия в бригаду всех тех, чьи патриотические, боевые и физические достоинства могли найти применение в партизанской борьбе. Исходя из этого, он обратился к старым партизанам как из левых, так и правых отрядов, к солдатам польской самообороны (главным образом, знаменитого Пшебража, к уцелевшим на Волыни польским лесничим и государственным служащим, офицерам-резервистам, а также кадровым офицерам старого Войска Польского). «Нас было уже около 900 человек», — пишет Макс в своих воспоминаниях. 15 марта у него в кармане лежал приказ об отправлении бригады в район Люблина. Но выход не состоялся. Начались аресты офицеров из штаба бригады, а позднее офицеров из отрядов. Не помогли обращения в штаб фронта, в ЦК КП(б)У, в правительство Украины. В руках органов контрразведки оказалась явная нить: при попытке перейти линию фронта был задержан инспектор АК из Луцка Адам. При нем были обнаружены документы и распоряжения для офицеров его инспектората.
«Хотите точно знать, — говорил майору Максу начальник отдела контрразведки в Луцке, — что сделал со своим штабом Адам? Пожалуйста. Он приказал ему вступить в вашу бригаду… Послушайте, однако, с каким приказом пошли к вам эти офицеры. Вот его пункты: а) завербоваться к Максу и организовать группу преданных себе людей, б) захватить командование всеми подразделениями бригады и войти в состав ее штаба, в) помочь Максу как можно скорее перейти через линию фронта на территорию Люблинщины, г) непосредственно после этого предложить Максу и его людям перейти на сторону польского правительства в Лондоне, д) в случае отказа ликвидировать Макса и взять в свои руки командование бригадой.