«Вельможные деятели Армии Крайовой должны уйти в отставку. Следите за ними. Их подрывная платная работа на службе гитлеровцев закончилась. Смерть фашистам! Да здравствует свободная народная Польша!
Генерал Берлинг, командующий польской армией в России.
Государственная типография в Вильно»{372}.
Эта фальшивка столько же стоит, что и процитированная выше «С уважением — Иосиф Сталин».
Тот, кто видел печатные материалы Армии Крайовой, не поверит в подлинность первой листовки. Тот, кто видел печатные материалы польской армии в СССР, не поверит в подлинность второй листовки. Но мне кажется, что автор первой листовки, якобы Бур, адресовал ее именно на Восток. Ее читателями должны были стать те, кто не был знаком с подлинной пропагандой АК. А вторая листовка якобы генерала Берлинга была адресована Варшаве, тем, кому не было известно, каким языком говорит, чего действительно хочет и за что борется Войско Польское, войско ПКНО.
Представляется, что в обеих этих листовках просматривается немецкий курс в польском вопросе и, во всяком случае, одна довольно важная операция. Очевидно, немцы стремились углубить раскол в польском обществе, углубить недоверие, обострить трения и борьбу между обоими течениями, боровшимися за независимость Польши.
Через несколько дней после поражения восстания немцы стали разбрасывать над позициями 1-й армии у Вислы и в более глубоком тылу листовку, составленную весьма тщательно. На одной стороне ее — семь очень четких фотографий, изображавших выход АК из Варшавы, в частности последний парад повстанческих отрядов, вооруженные отряды, скорее сопровождаемые, чем конвоируемые немцами, а также генерала Бура вместе со штабом, тоже скорее «в обществе» немецких конвоиров, чем под их охраной. А на другой стороне листовки текст:
«Солдаты польских дивизий!
Восстание в Варшаве сломлено…»
Далее тонко и даже, можно сказать, хитро листовка подчеркивала мужество повстанцев, предательство союзников, великодушие немцев («Капитуляция повстанцев состоялась в соответствии с правилами воинской чести… главнокомандующий генерал Бур-Коморовский, а также сопровождавшие его высшие офицеры встретили с немецкой стороны исполненное вежливости отношение»), чтобы подвести читателей к важным выводам: «Людям доброй воли никогда не поздно улучшить между собой отношения», «Полякам не приходится рассчитывать на помощь со стороны этих держав» (т. е. Англии и СССР), а также «Спастись от полной гибели Польша может лишь путем установления дружеских отношений и сотрудничества с Германией». «Польская Армия Крайова усвоила эти уроки… Пришло время и вам понять, что вы сражаетесь не на той стороне фронта». И наконец, даже такое: «Кровь, пролитая героическими повстанцами в Варшаве, окажется напрасной, если вы не уясните себе, что сражаетесь на стороне вашего смертельного врага за проигранное дело».
Это не анонимная листовка. Она открыто, явно немецкая. Это провокация, как и листовки, которые цитировались выше. Повторяю: на немецкой стороне никто не мог серьезно рассчитывать на переход Польши или сколько-нибудь значительной части польского общества на сторону немцев. Однако же не случайно в листовке на прекрасном польском языке излагается логичная аргументация. Она «исполнена» благородной умеренности, такта, рыцарского отношения к солдатам Армии Крайовой и их командованию.
Она тревожит и тем более должна была тревожить тогда.
Она легко могла внушить рассуждение такого рода: «Если немцы говорят об Армии Крайовой столь уважительно, если излагают столь убедительную аргументацию, которая может дойти до адресата, так как основывается на подлинной польской горечи, подлинной боли, то, видимо, они серьезно считаются с возможностью перетянуть Армию Крайову на свою сторону. Видимо, у них есть какие-то надежды. Если они серьезно рассчитывают на отклик в Армии Крайовой, то и с нашей стороны считаться с такой возможностью не было бы чрезмерной осторожностью…»
Тем более что обстоятельства и детали переговоров и соглашения о капитуляции, подписанного генералом Буром с генералом фон дем Бахом по левую сторону польской баррикады, не были известны. В кругах ПКНО подозревали, что они включают как минимум перемирие между АК и немцами. Предпринятая фон дем Бахом и немецкой стороной кампания заигрывания с Буром и повстанцами могла вызывать еще более далеко идущие опасения. Она встревожила даже офицеров Главного командования АК, не страдавших от «чрезмерной подозрительности»{373}. Тем большее беспокойство она должна была вызывать в Люблине.