«Перенесенные из машины в дом радионаушники пищали как сверчки. В них слышались переговоры на польском, английском, немецком языках и даже, на какой-то отраженной волне, русские огневые команды с восточного фронта. Быть может, из-под Варшавы»{374}.
В ливневых потоках, в желтой грязи, сползавшей с северо-восточных склонов Апеннинских гор, на позициях под Предаппио тонул и 2-й польский корпус в Италии. Вздувшиеся, как в половодье, горные потоки, стекая в долины, становились неодолимой преградой. На скользких дорогах вязли машины, каждый шаг вперед давался в тяжелой борьбе с противником и с природой. Польские спешившиеся батальоны и колонны индийских мулов медленно ползли через реки Ментону и Ламонте, к Форли, на Равенну. Предстояло форсировать немало потоков, взять немало возвышенностей, прежде чем наступление 1944 года окончательно остановится перед рекой Сенио, на пороге долины По. Где-то вдали громоздились Альпы, а за Альпийским хребтом лежала Австрия, а за ней Бавария, Чехословакия… А пока:
«Все ухудшающееся состояние погоды превращало дороги и объезды в настоящие болота, по которым не мог передвигаться механический транспорт».
«Второй и четвертый эскадроны, отрезанные в Цузерцоли в результате вздутия реки и невозможности переправы, снабжались с помощью канатов, переброшенных там, где прежде был мост…
Поскольку мост в Гуальдо полностью снесен и глубина реки к этому времени достигла 2,5 метра, я не смог продолжать движение по шоссе…
Много времени заняла переправа. Всех улан по очереди привязывали к канату, а потом каждый переходил, опираясь на жерди…
Предварительно конфисковав у итальянцев канаты и веревки, я закончил переправу в 18 часов 30 минут. Уровень воды немного понизился, поскольку в течение четырех часов дождь не шел»{375}.
И еще одно донесение — о разведке предполья где-то под местечком Мельдола: «Город занят партизанами, на окрестных возвышенностях к северо-западу от Мельдолы размещены команды по 6—10 человек с пулеметами…» И здесь же кто-то из молодых офицеров польского корпуса, уже привыкший, видно, к боевому взаимодействию с итальянскими партизанами-антифашистами, не без удивления отметил: «Партизаны действуют только севернее Мельдолы, на запад от Мельдолы не высовываются, поскольку индийские патрули вылавливают и разоружают их…»
«…Наступила пора затяжных дождей. Отрезанные от деревень, мы вот уже несколько дней крайне истощены. Исключительно большие трудности с продовольствием… Отсутствие каких бы то ни было перспектив и общее истощение солдат вынудило меня провести частичную демобилизацию, — отмечал в это же самое время, далеко от реки Сенио, в Келецких лесах, командир отряда АК поручник Барабаш. — …Около усадьбы Яцека Сито в Вилькове состоялся последний сбор для сдачи оружия… Выкопанные неподалеку ямы похожи на могилы. Могилы наших надежд. — И еще предпоследняя заметка: — Все реже из Кельце приходят инструкции и приказы. Руководство не дает знать о себе. Не значит ли это, что ему уже нечего сказать нам?»{376}.
Позднее, в отчете за период с 1 октября по 20 декабря 1944 года, делегатура «лондонского» правительства писала:
«Хотя в настоящий период Армия Крайова воздерживается от ведения наступательных действий против немцев, особенно вблизи линии фронта, чтобы не облегчать продвижения Советской Армии и занятия польских земель Советами, однако в результате агрессивных действий немцев в рамках так называемых пацификаций дело часто доходит до вооруженных столкновений с оккупантами, несущими большие потери»{377}.
Это донесение, как и многие другие, выражает скорее намерения политиков, чем действительность. В самом деле, демобилизованные, прячущиеся в укрытии отряды АК, не раз вынуждаемые к самообороне, ведут бои с немецкими карателями, защищая себя и польские деревни. Но и демобилизовались ведь не все… В Прикарпатье держится 1-й полк подхалянских стрелков, кружит в горах краковская группировка «Жельбет», совершает рейды сильный, отлично вооруженный батальон Кедыва «Скала» майора Яна Панчакевича, в тесной и близкой взаимосвязи с советскими отрядами, совершающими рейды, действуют отряды «Шлем» и Хардего. Впереди еще захват партизанами Кальварья-Зебжидовской, где они разгромят тюрьму и освободят заключенных, в том числе генерала Ользу (Брунона Ольбрыхта), бежавшего из лагеря военнопленных, еще Лампарт из АК вместе с советским отрядом из соединения полковника Золотова разгромит карательную экспедицию под Охотницей, освободит 300 арестованных, и еще не раз, вопреки намерениям и инструкциям, партизаны АК будут наносить удары по железным дорогам, мостам, фронтовым эшелонам, а аковская разведывательная сеть в Келецком, Краковском и Познанском воеводствах, в Силезии все чаще будет передавать добытые сведения непосредственно советским разведывательным группам. И в этот период, хотя без приказов и вопреки приказам, усилия партизан и подпольщиков АК будут суммироваться с усилиями партизан Армии Людовой, разведчиков-парашютистов народного Войска Польского, советских партизан и разведчиков.