Проход через нее обеспечивала советская рота лейтенанта Михаила Петрова. Проливной дождь прикрыл отход трехтысячной колонны с обозом. Впереди двигалась штурмовая группа, составленная из лучших советских подразделений. Сопротивление немецкого охранения над речкой Буковой было легко сломлено. Рассвет 15 июня застал группировку далеко, почти в 30 километрах от поля боя. Лишь два небольших советских отряда под командованием Чепиги и Василенко отделились от колонны и самостоятельно искали путь, как оказалось, очень близко от района сражения. Утром их обнаружил противник и окончательно замкнул вокруг них кольцо окружения.
Потери немцев составили около 600 солдат. Потери польско-советской группировки вместе с отрядами Чепиги и Василенко немногим превысили 200 человек.
Операция «Штурмвинд I» закончилась неудачей. Партизанские отряды вышли из окружения и уже на следующий день, вступив в обширный массив Сольской пущи, в поисках путей к выполнению своих задач разошлись в разные стороны. 15 июня в деревне Шелига поляки провели бой с отрядом немецкой кавалерии, захватив несколько десятков верховых лошадей с седлами.
После полудня колонна партизан проходила через деревню Чёсны.
«Население высыпало из хат, молилось и плакало от радости, — вспоминает партийный работник с Люблинщины. — Картина была впечатляющей. Казалось, что движется огромная армия — сотни подвод, захваченные у немцев орудия и минометы, отряды кавалерии, — все хорошо вооруженные, веселые, непобежденные».
Однако лесной массив, скрывавший неразбитую, все еще неуловимую и грозную группировку, продолжал привлекать внимание и силы противника. Она не только затрудняла немцам реализацию главной стратегической задачи — обеспечение охраны тыла фронта, но и поощряла партизан, оставшихся вне района крупной облавы, к активным действиям. В дни операции в Яновских и Липских лесах на Люблинщине было осуществлено более десяти серьезных нападений на железные дороги, ликвидировано 34 немецких эшелона.
Между тем силы АЛ с частью советской группировки медленно двигались к юго-востоку, в глубь пущи. 16 июня польская колонна под деревней Будзяже наткнулась на немецкие бронемашины, отбросила их, но в свою очередь была атакована самолетами. Среди бела дня трехкилометровая колонна форсировала шоссе Билгорай — Тарногруд, боковые охранения остановили напор немцев, прибывавших из Билгорая.
17 июня после необычайно изнурительного 30-километрового марша по лесному бездорожью и глухомани партизаны остановились в Сольской пуще под Осухами. Оттуда вновь во все стороны были направлены минерные, снабженческие и диверсионные патрули.
В центре пущи уже многие месяцы располагалась крупная группировка АК — штаб замойского инспектората, госпитали, база, склады доставленных по воздуху оружия и материалов, соответствующая охрана, специальные и учебные отряды.
Неподалеку разместились отряды АЛ, прибывшие из Яновских лесов. Они уже имели за собой несколько сот километров марша, двухнедельные, буквально непрерывные бои с немцами, в ходе которых им пришлось пройти по лесам около 100 километров. С ними было более 70 раненых на подводах. Начинал также досаждать голод. Снабженческие патрули взяли с собой кроме денег парашютный шелк — более ценную валюту, которую крестьяне принимали охотнее всего. Была оборудована посадочная площадка, на нескольких нагруженных до предела «кукурузниках» удалось эвакуировать треть раненых. Ждали прилета транспортных самолетов.
Немцы ждать не хотели.
В трясине — действие второе, трагическое. 18 июня 213-я охранная дивизия, а также 154-я и 174-я резервные дивизии вермахта, 4-й полицейский полк и отряд кавалерии Долля заняли исходные позиции, опоясавшие на 90 километров по окружности всю Сольскую пущу.
Отдельные польские и советские отряды и разведывательные патрули, находившиеся на окраинах» пущи, начали оттягиваться в глубь леса, принося известие о новом окружении.
Фигуры для очередного тура борьбы, называвшегося «Штурмвинд II», были расставлены. Для польской стороны этому туру суждено было закончиться трагически.
18 июня майор Калина провел в деревне Бондыж совещание с командирами частей АК и БХ замойского инспектората. Он разъяснил смысл распоряжения о сосредоточении и осуществляемой по его приказу мобилизации повстанческих взводов. (10 июня в лес были вызваны отряды из 25 деревень.) Он говорил об окончательном объединении вооруженных формирований различных партий, входивших в состав польского лондонского правительства, о смысле плана «Буря», о необходимости создать силу, которая будет представлять здесь власть законного правительства… Хотя майор Калина уже получил от командующего Люблинским округом АК генерала Марцина (Тумидайского) предостережение о намеченной немцами крупной операции, он категорически отверг мнение офицеров, которые предлагали рассредоточить группировку и, пока немецкое кольцо еще не замкнулось, немедленно вывести отдельные отряды из окружения. Он отверг также требование командиров самостоятельных отрядов БХ о довооружении этих отрядов за счет остатков доставленного по воздуху оружия, не использованного АК и находившегося на складах. Наконец, он запретил отдельным отрядам, довольно широко разбросанным по пуще, самовольно менять место расположения.