Командиры АЛ вернулись в расположение своей группировки. Не прошло и часа, как началась стремительная атака немцев, поддержанная массированным артиллерийским огнем.
Рота Войны оказала сопротивление лишь на линии охранений, после чего поспешно эвакуировала свой лагерь и, бросив склады и все оборудование штаба, отступила — в соответствии с намерениями инспектора — в район концентрации группировки АК вблизи лесной сторожки «Пшепетняк», откуда все силы майора Калины сразу же двинулись в направлении густых лесов над рекой Сопот, находившихся на расстоянии 10—12 километров.
Под плотным огнем артиллерии и минометов отряды АЛ отразили фронтальный штурм гитлеровцев, удержали свои позиции, но вскоре, обойденные с флангов, оказались в очень тяжелом положении. Прижатые к обширному, густо заросшему болоту, они только там могли найти выход из ловушки, из зоны плотного огня более чем 10 батарей артиллерии противника. Роты брели по бездорожью урочища, артиллерийские залпы прижимали людей к топкой и плоской, не дающей защиты земле, телеги погружались в грязь по оси, лошади и люди метались среди разрывов гранат, под шквалом осколков. К наступлению сумерек группировка прорвалась на юг, однако при отступлении понесла серьезные потери. В болоте осталась значительная часть обоза, много тяжелой техники и боеприпасов. Понесла значительные потери и была рассеяна штабная рота бригады АЛ. Ее командир поручник Богдан (Шиманьский) и его заместитель Земба погибли. Капитан Шелест был ранен, а батальон имени Костюшко из его бригады заблудился в лесу.
Ночью группировка начала движение, пытаясь обнаружить брешь в немецком кольце.
«Сохраняя тишину, мы продвигались по колено в воде в западном направлении, обходя более глубокие топи, останавливаясь и прислушиваясь к звукам, доносившимся с вражеских позиций, — пишет заместитель командира 1-й бригады АЛ имени Люблинской земли Стефан (Вацлав Рузга). — Несмотря на попытки соблюдать тишину, движение 400 человек, пробиравшихся сквозь густой кустарник, сопровождалось треском ломавшихся ветвей, которого оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание немцев. Зычное «ахтунг» и громкая стрельба ракетами показали нам, что здесь бреши мы не найдем. Поворачиваем назад… На лошади страшно стонет тяжело раненная санитарка, поддерживая ее, плачет какая-то женщина, а солдат ругается, безуспешно пытаясь вытащить лошадь с раненой из чащи. Куда бы мы ни двигались, слышалось «ахтунг» и ракеты обозначали наш путь»{69}.
«Часами мы блуждали среди леса, кустарника, болот и топей, пытаясь найти свободную дорогу. Безуспешно…» — вспоминает поручник Пшепюрка. Люди, отупевшие от чрезмерного напряжения, теряющие сознание от изнурения, полностью безразличные даже к собственной судьбе, падали у дороги.
Оставался только один путь спасения — пруды. Но они оказались слишком илистыми и топкими.
После четвертой попытки найти брешь в кольце окружения командир группировки принял решение пробиваться боем. Самая сильная, сохранявшая наибольшую боеспособность 5-я ударная рота поручника Пшепюрки плотной двухсотметровой цепью залегла на окраине широкой песчаной просеки, по которой проходила старая, давно заброшенная дорога, называвшаяся Наполеоновским трактом. За трактом два пулеметных гнезда, а по краю леса — позиции немецких стрелков. По сигналу цепь, открыв ураганный огонь из ППШ и ручных пулеметов, рванулась вперед. Бешеный бег под ливнем своих и чужих пуль, рассекавших воздух со всех сторон, — и вот уже спасительный противоположный край леса.
Совершив это последнее усилие, взяв штурмом несколько сот метров, достигнув прикрытия в виде зарослей, изнуренные люди падали без сознания. Сквозь брешь, проделанную в немецком охранении, очередные группы партизан под разрывы ручных гранат бегом форсируют просеку. В конце концов значительная часть колонны благополучно вырвалась из кольца и быстрым маршем двинулась назад, в Яновские леса. В дороге группировка разделилась на отряды, которые в последующие дни достигли своих прежних баз в Липских и Яновских лесах. Главные силы, прежде всего люди, были спасены, хотя положение создалось действительно тяжелое: предпринятая в ту же ночь группировкой подполковника Прокопюка и майора Карасева еще одна попытка пробиться не удалась.
Утром 23 июня обе группировки — советская и польская майора Калины — стояли рядом над рекой Сопот в центре затягивавшейся немецкой петли на расстоянии 5—8 километров от надвигавшихся отовсюду сил преследователей. Из-под Гурецка Костельного пришел также заблудившийся батальон из бригады имени Ванды Василевской. Пришел, совершив 36-часовой переход по бездорожью, выдержав бой, выбравшись из того рокового болота, в которое попала колонна. Истощенные, грязные и оборванные, засыпавшие на ходу и изголодавшиеся, они лишь у советских партизан получили еду и смогли отдохнуть.