Минут через двадцать в дверях показался Максвелл, обнимая девушку, на голове которой снова красовалась его шляпа. На их лицах были широкие улыбки.
— Хут, ты был совершенно прав, — сказал Максвелл и повернулся к нам. — Поехали, — пригласил он. — У подъезда нас ждёт большой чёрный «кадиллак» с большим чёрным шофёром. Будем веселиться. — Он наклонился к девушке и снял шляпу с её головы. — Видишь того парня, крошка? — сказал он, указывая на коренастого писателя. — Это — знаменитый драматург, и он хочет познакомиться с тобой. А завтра я тебе позвоню. — Не обращая внимания на её расстроенное лицо, Максвелл пошёл к лифту.
Через несколько минут мы сидели в автомобиле, мчавшемся по ночным улицам Нью-Йорка. Сначала мы заехали в изысканную дискотеку, где встретили Алана Клариджа. С рубашкой, расстёгнутой до пояса и открытой ширинкой, он отчаянно отплясывал с сорокалетней женщиной. За соседним столом сидел Энди Кроу-форд, щупая чью-то девушку. Когда мы вошли в зал, музыка и танцы прекратились. Глаза всех были прикованы к Максвеллу.
Кларидж приветливо махнул нам рукой и начал снимать с себя брюки.
— Вон там сидит Кроуфорд, — сказал я Сэту. — Они уже дошли до точки. Хорошо бы отправить их в отель.
Максвелл помог Клариджу одеться, затем проводил его и Кроуфорда к лимузину, пообещав встретиться в отеле.
Когда Максвелл вернулся к столу, Хут достал капсулу с наркотиком и раздавил её. Мы передавали её из рук в руки, глубоко вдыхая пары. Через мгновение мы все покраснели и начали хохотать, как безумные. Как только веселье уменьшалось, Хут доставал очередную капсулу, и истерический смех продолжался. Джоанна вскочила на стол и завопила, что все в зале, кроме нас, дерьмо. Мы уже истощили весь запас, когда к нам подошёл официант и предложил или прекратить швырять в окружающих раздавленными капсулами, или покинуть дискотеку.
Максвеллу принесли записку. Сидящие за длинным столом в глубине зала приглашали его выпить вместе с ними.
— Ага, они хотят выпить с Королём, верно? — произнёс хриплым голосом Максвелл. — Разве я могу отказаться? Ведь я — простой человек.
Он поднялся и двинулся, пошатываясь, к пригласившим. Пожилой мужчина встал и пожал ему руку. Затем Сэт вскарабкался на стол и пошёл по нему, стараясь ступить ковбойскими сапогами из крокодиловой кожи в каждую тарелку. То и дело он наклонялся, пожимал руки и называл себя «любимым мальчиком Марты». Кто-то нервно засмеялся. Сэт добрался до конца стола и спрыгнул на пол.
— Рад был с вами всеми познакомиться, — сказал он и запрыгал к нам на одной ноге.
— Теперь они могут рассказывать детям, что познакомились со звездой, — засмеялся Максвелл, опускаясь в кресло и вытирая сапоги скатертью.
После дискотеки мы заехали в бар. Он был празднично украшен, и на сцене играл оркестр. Выпивка стоила 3,75 за стакан. После нескольких стаканов (я потерял счёт после пяти) мы выбежали из бара и умчались, не заплатив по счёту.
Около пяти утра мы подъехали к отелю, высадили Джоанну перед входом и несколько раз объехали квартал. Затем мы с Максвеллом с трудом вылезли из «кадиллака» перед въездом в гараж. Пока я прощался с уже бесчувственным Хутом, Максвелл сел на бордюр тротуара и начал стаскивать сапоги, потом подарил их шофёру.
— Ты — превосходный нигер, — сказал Максвелл. — Посылай всех, кто с этим не согласен.
— Спасибо, мистер Максвелл, — улыбнулся чернокожий водитель.
Огромный чёрный автомобиль исчез в грязных предрассветных сумерках, унося с собой спящего Хута.
Мы пересекли вестибюль и остановились у лифта. Когда двери раздвинулись, мы увидели на полу тренера Бадди Уилкса. Бывший свободный защитник, включённый в символическую команду Америки, сидел в углу. Он был настолько пьян, что не мог двигаться. Невидящие глаза Бадди были широко открыты и наполнены слезами.
— Мерзавцы, — бормотал он. — Мерзавцы.
— Привет, Бадди, — сказал Максвелл, входя в лифт и хлопая его по плечу.
Тренер поднял голову и попытался посмотреть на трехчетвертного.
— …ребята ненавидят меня, верно? — едва выговорил Бадди. Из его рта на подбородок текли слюни.
— Нет, Бадди, — успокоил его Максвелл, — мы тебя любим.
— …они… ненавидят меня… паршивые ублюдки… завидуют. — Уилкс вытер нос тыльной частью руки. Когда он убрал её, из носа к руке потянулись сопли.
— И Б. А. тоже… — Он медленно соскользнул на бок. — Я им покажу… всем покажу…