Принялся хохотать и сам Нашивочников.
- Удивляетесь, какие усы раньше носили? В пять оборотов завитки! Шестьдесят лет мой батя был мужским парикмахером, а сам я парикмахер дамский.
152
- Расскажите возможно подробнее все, что знаете о своих предках, о старинных вещах, спрятанных в городе Любце,- строгим голосом начал допрос Номер Первый.
- Любец? - удивленно переспросил Нашивочников.- А где же этот Любец? Я что-то не слыхал.
- Вы ничего не слыхали о Любце? - с негодованием спросил Номер Первый.
- Я там никогда не был. Вы, папаша, меня, наверное, с кем-нибудь спутали...
Магдалина Харитоновна очень расстроилась:
- Подумать только! Мы два часа потеряли зря.
- И вовсе не зря! - воскликнул Витя Большой.
- Мм-да... проговорил Номер Первый,- историки иногда сворачивают на неправильный путь. Идемте, идемте искать следующего Нашивочникова,заторопился он.
Мы пожали руки счастливым новоселам, спустились вниз и подошли к ближайшему телефону-автомату.
Глава восемнадцатая ПОКА ОЧЕНЬ ДОВОЛЬНА ОДНА ЛЮСЯ
Я бросил в щелку автомата две копейки, набрал номер.
- У телефона,- услышал я женский голос.
- Я прошу Семена Петровича.
- А кто спрашивает?
Ну как ответить на этот вопрос, да еще заданный таким раздраженным тоном?
- Знаете, это ужасно долго объяснять. Можете ли вы позвать Семена Петровича самого?
Я волновался и почему-то энергично жестикулировал.
- Еще раз повторяю: кто спрашивает? Я чувствовал, эта женщина на другом конце провода начинает злиться все больше и больше.
- Я человек вам незнакомый, но мне крайне необходимо видеть Семена Петровича. Пожалуйста, позовите его.
Должно быть, подействовали мои мольбы и оригинальная просьба - "видеть" по телефону. Голос в трубке несколько смягчился.
- Семен Петрович подойти не может. Что ему передать?
- Тогда разрешите нам к нему прийти. Право, ненадолго.
153
Мы изыскатели. Если бы вы знали, как это важно и для нас и для него самого!
- А сколько вас? - Голос в трубке опять начал раздражаться.
Почему я не соврал! Почему сказал правду!
- Нас только тридцать два человека и еще собачка.
- Вы с ума сошли! Он три года лежит в постели! - завопил телефон, и трубку повесили. Пропали две копейки!
- Ну как, договорились? - спросил Номер Первый.
- Да не совсем,- неуверенно ответил я и дословно передал наш телефонный разговор.
- Что же делать-то? - Номер Первый задумчиво потер лысину.
- А вот что,- сказала Люся.- Мы туда пойдем, позвоним, нам откроет эта злюка, не будет нас пускать. Вы начнете вести с ней переговоры, а я одна незаметно проскользну к тому больному старичку и скажу ему: "Дедушка, милый, не пугайтесь, простите меня" - и быстро-быстро все ему объясню.
- Нет, нет! Врываться в чужие квартиры - это может окончиться таким скандалом! - запротестовала Магдалина Харитоновна.
- Никто не будет врываться. Войдет одна Люся. Что тут такого? - сказал я.
- Другого выхода нет!-вздохнул Номер Первый.
К счастью, Семен Петрович жил недалеко, и мы пошли к нему также пешком.
Майкл всегда был исключительно вежливым псом. За эти дни он видел на улицах много собак, со всеми ними любезно здоровался, приветственно помахивая хвостом.
Но когда мы уже подходили к дому Семена Петровича, нам встретилась пожилая дама в кособокой красной шляпке. Дама держала на ремешке пучеглазую, тонконогую черную собачонку.
Эта собачонка ни с того ни с сего с неистовым лаем набросилась на Майкла. Не ожидавший нападения Майкл оторопел и оскалил зубы.
- Трильби, назад!
Дама удержала собачонку, Номер Первый удержал Майкла, мы благополучно разошлись и тотчас же позабыли и даму и собачку Трильби.
Мы подошли к дому, где жил Семен Петрович, и поднялись
154
по лестнице на второй этаж. К нашему удовольствию, дверь в квартиру оказалась незапертой. На двери была прибита медная дощечка. Я с удивлением прочел фамилию известного писателя, автора нескольких исторических романов о далеком прошлом нашей родины.
Есть романы, которые прочтешь очень быстро и, кажется, с интересом, а на другой день позабудешь. А попалось мне однажды в руки произведение этого писателя, и я так уткнулся в книгу, что, несмотря на протесты жены, всю ночь не отрываясь читал. И потом мне всё снились славные витязи, страшные битвы, победы, походы, осады и другие героические картины далекого прошлого нашей родины.
- Дети, мы не туда попали! - с ужасом воскликнула Магдалина Харитоновна.
Но было уже поздно. Сперва прошмыгнули в темную прихожую оба близнеца, за ними двинулись остальные. Мы, взрослые, не успели их удержать и тоже вошли в темноту. Куда идти дальше?
Вдруг что-то металлическое со звоном покатилось по полу. Витя Перец приглушенно фыркнул, за ним прыснули остальные.
- Кто здесь? Кто здесь, я повторяю! - послышался откуда-то из тьмы старчески надтреснутый голос.
- Это мы,- пискнула Соня. И все засмеялись.
- Слева, от наружной двери - выключатель,- продолжал тот же невидимый голос.
Лампочка вспыхнула под потолком и осветила просторную мрачную переднюю с вешалками, шкафами, с громадным зеркалом. Две высокие темные двери вели в комнаты.
- Теперь идите сюда,- приглашал таинственный голос.
Мы открыли правую дверь и невольно зажмурились от яркого солнечного света.
Ни стен, ни даже пола почти не было видно в этой большой странной комнате. Все мало-мальски свободное пространство заставили книги. Вдоль стен в десять рядов, от пола до самого потолка шли книжные полки, за стеклами шкафов выстроились тома в пестрых, тисненных золотом переплетах. На столах, под столами, на креслах, под креслами, просто на ковре стояли аккуратными стопками книги всех размеров.
А посреди комнаты лежал на диване, прикрытый белой лохматой медвежьей шкурой, старый-престарый Дед-Мороз с
155
длинными белыми волосами, с длинной белой бородой. Его белые с синими жилками руки держали книгу. Вокруг него на подушке, на одеяле, на столике между пузырьками с лекарствами тоже были разбросаны книги. Ножки у стола почему-то были в виде лебедей, а на спинке дивана висели старинный татарский колчан с громадными стрелами и богатырский шлем.
Мы глядели на Деда-Мороза молча и испуганно; он глядел на нас с любопытством и улыбался.
Ужас охватил меня. Нам нужен некто Нашивочников, а мы попали к знаменитому писателю. Магдалина Харитоновна дернула меня за рукав. Она переживала то же, что и я.
- Ну-с, мальчики и девочки, так кто же вы такие, откуда? Сядьте и расскажите.
Из-под белых косматых бровей на нас глянули ласковые серо-голубые глаза.
Мы все, стараясь не шуметь и ничего не задеть, осторожно расселись по креслам, по книжным стопкам, просто на полу на ковре.
Выступила вперед Магдалина Харитоновна.
- Произошло весьма прискорбное недоразумение. В телефонной книге перепутано, нам нужны не вы, а Семен Петрович Нашивочников.
156
Старик долго смеялся ласковым смешком.
- Да, это моя настоящая фамилия, а на дощечке, на дверях- мой литературный псевдоним.
Наступило напряженное молчание. Я просто не знал, как начать разговор.
- Что ж вы молчите? - Полузакрытые глаза Деда-Моро-за продолжали глядеть на нас ласково и чуть с усмешечкой.
- Какая гибель книг! Вы не боитесь, что они вас придавят?- первым задал вопрос Витя Перец.
- Неужели вы их все прочли? - спросила Галя. Дед-Мороз усмехнулся:
- Да. Чтобы написать одну тоненькую книжку, иногда надо прочесть тысячу толстых.
Белые пальцы старика забарабанили по одеялу.
- А у вас, наверное, есть и очень редкие книги? - спросил Витя Большой.
- Да, вот здесь,- Дед-Мороз оживился и кивнул на пол, подле изголовья,мои величайшие богатства: "Речи Цицерона"- французская рукопись четырнадцатого столетия, "Российская Вивлиофика:", "Притчи Эссопа" 1700 года'. Всю жизнь я собираю книги.