В эту минуту в комнату влетела та самая пожилая дама со своей ничтожной собачонкой на ремешке. Выпуклые слезящиеся глаза собачонки снова уставились на Майкла с неистовой злобой. Трильби дрожала и рычала. Такие же черные выпуклые глаза дамы глядели на ребят с явной враждебностью.
- Так это вы к нам шли со своим отвратительным псом? И в а с я предупреждала по телефону? Вы слышите - мужу необходим покой! Он очень больной человек,- шипела дама.
- Успокойся сама и успокой Трильби. А лучше иди на кухню и не мешай мне разговаривать с моими гостями,- размеренно и твердо сказал Дед-Мороз.
1 Писатель называет различные редкие книги. Цицербн Марк Туллий (106-43 годы до н. э.) -выдающийся оратор, писатель и политический деятель Древнего Рима. Его речи - образец стиля и литературного латинского языка. "Древняя Российская Вивлиофика - собрание разных древних сочинений" - нечто вроде краткой энциклопедии; издавалась в 1773-1775 годах известным русским просветителем, общественным деятелем, писателем Н. И. Новиковым (1744-1818). Эссбп, или Эзоп (VI-V века до н. э.) - полулегендарный древнегреческий баснописец. Сюжеты его отдельных басен (притч) легли в основу некоторых басен И. А. Крылова.
157
- Никак не больше десяти минут,- послышалось шипение возле моего уха, и дама с собачонкой исчезли.
- Ну-с, уважаемые гости, расскажите же наконец, откуда вы.- Дед-Мороз продолжал приветливо улыбаться.
- Мы из Золотого Бора,- ответила Люся.
- А я из Любца, значит, почти что ваш земляк! - воскликнул старик и очень обрадовался, узнав, что мы только что побывали в его родном городе. Он уехал из Любца еще в юные годы и никогда туда не возвращался, хорошо помнит белые кремлевские стены.- А дворец Загвоздецких цел? Как приятно слышать, что там теперь школа!
Узнав, что мы ищем портрет Ирины Загвоздецкой, он приподнялся на локтях.
Рассказывала Люся все подряд, точно, быстро, без запинки, словно отвечала урок.
Дама с пучеглазой собачонкой раза три заглядывала в дверь, но Дед-Мороз резким движением руки каждый раз отсылал ее на кухню. Не отрываясь глядел он на Люсю и тяжело дышал, его длинные пальцы нервно перебирали бороду.
- Послушайте, дети мои, да вы знаете, что рассказали? У меня хранится старинная рукопись. Я всегда считал, что это собственное сочинение моего прадеда, Прохора Андреевича. Он видел в Любце известный натюрморт, знал легенду об Ирине Загвоздецкой, полюбившей крепостного, приукрасил эту легенду и написал поэтичную повесть, якобы от имени этого самого крепостного. Я даже собирался издать эту повесть. Но я никогда не подозревал, что все события, описанные там, сущая правда. Действительно, в рукописи упоминаются оба кинжала, и натюрморт, и портрет...
- Он у вас? Где спрятан портрет? - воскликнула Люся.
- Где портрет? - растерянно переспросил старик.- Я тоже не знаю. Я никогда и не слыхал о спрятанном портрете. Ни теперь, ни в детстве. Только что в рукописи. Впрочем, я всех родных давным-давно порастерял.
- Э-э-э-э!.. - Номер Первый заикался.-А вы не предоставите нам возможность ознакомиться с этой рукописью?
- Вон там.- Старик протянул свою белую руку и указал на самый верх правой стены.- Подставите лесенку, прочтете указатели - "полка семь, отделение Д". Ищите папку с надписью "Бумаги моего прадеда".
Витя Большой поднялся по маленькой стремянке на самый верх.
- 158
Вошла дама в сопровождении своей противной Трильби. В руках она держала блестящий никелированный поднос с двумя такими же блестящими тазиками с горячей водой.
- Вы его мучили целый час! - сказала она.- Тебе надо делать процедуры.
- Потом, потом, умоляю тебя, немножко подожди! - отмахивался Дед-Мороз.
Далее события развернулись с невероятной быстротой.
Трильби прошмыгнула под нашими ногами и тяпнула Майкла возле хвоста.
Нет, такую обиду наш благородный пес не мог снести. Он бросился на Трильби, та увильнула и подкатилась под стремянку. Майкл прыгнул за ней, Витя Большой, стоявший на самой верхней перекладине, не удержался и вместе с толстенной папкой "Бумаги моего прадеда" полетел вниз. Дама, испуганно вскрикнув, отскочила в сторону, поднос и оба тазика с оглушительным звоном упали, горячая вода разлилась по ковру. А ведь на ковре, рядом с диваном, лежали самые ценнейшие книги.
Дед-Мороз охал, бессильно показывая на поток, грозивший погубить библиографические редкости. Майкл с рычанием рвался к Трильби, Витя Большой оттаскивал Майкла, дама спасала Трильби, мы все без толку суетились по комнате.
Вода между тем подобралась к самым книгам...
Люся самоотверженно сорвала с головы цветной шелковый платок и бросилась вытирать лужу. А ведь этот платок был ее гордостью, перед каждым зеркалом она его поправляла.
- Цицерона не замочили? - простонал Дед-Мороз.
- Нет, нет, не беспокойтесь.
- А Эссопа?
К счастью, Люся спасла все редкости.
- Девушка, милая,- обратился Дед-Мороз к ней,- большое, большое вам спасибо! А что это у вас в руке? - вдруг испуганно спросил он ее.
Люся грустно глядела на свой безнадежно испорченный платок.
Дед-Мороз быстро повернулся к даме:
- Сейчас же принеси оба сари. Та удивленно посмотрела на мужа.
- Принеси, прошу тебя, принеси.
Дама пожала плечами и вышла.
Все очень быстро успокоились. Лужа была вытерта стары
ми газетами. Трильби забилась между книжными стопками. Витя Большой крепко ухватил Майкла за ремень.
Вернулась дама с двумя свертками материи и попросила Люсю помочь. Обе они развернули поперек всей комнаты длинные шелковые полотнища. Мы все буквально разинули рты.
Одно было цвета зари, с золотой бахромой, с вышитыми золотом причудливыми узорами. В дрожащей руке Люси оно все переливалось алыми, оранжевыми, желтыми, огненными красками.
Другое было нежно-сиреневое, вышитое серебром. Даже сама сирень не бывает такого нежного оттенка. Только на весеннем небе пред утренней зарей иногда на мгновение можно поймать подобные тона.
- Эти сари, одежда индийских женщин,- подарок моих друзей индусов,объяснял Дед-Мороз.- Девушка, вы спасли мои любимые книги. За это я вам дарю одно сари...
- Что ты! - невольно вырвалось у дамы.
- Не спорь! Все равно они в шкафу без толку лежат. Не спорь, пожалуйста. Иначе не буду принимать твои лекарства. Лучше помоги ей одеться. Девушка, выбирайте.
- Да что вы, что вы! - бормотала оторопевшая Люся.
- Я повторяю - выбирайте,- настаивал Дед-Мороз. Едва дыша, Люся выбрала сиреневое. Дама завертела Люсю, забинтовала ее с ног до пояса, перебросила материю через плечо.
- Повернитесь еще раз, моя милая.- И сколько мышьяку было в этой фразе дамы.
- Существует тридцать два способа одевания сари,- объяснял старик.
Наконец Люся предстала перед нами, изящная, тоненькая, зардевшаяся от радости.
- Остается только поставить красную точку на лоб,- более чем любезно вставила Магдалина Харитоновна.
Еще в самый разгар переполоха Номер Первый завладел папкой "Бумаги моего прадеда", развязал тесемки и в укромном уголке стал перелистывать пожелтевшие страницы. Сейчас он подошел к Деду-Морозу.
- Я вас очень прошу... Для нас это так важно! - От волнения он чуть не плакал.- Пожалуйста, дайте нам на время эту рукопись.
- Вы хотите взять папку с собой?
160 5
- Мы вам, честное слово, скоро вернем. Мы ее будем беречь,- умолял Номер Первый.
- Ну, берите, под вашу личную ответственность. Только осторожней обращайтесь. Вернете, когда... когда все найдете.
Наконец мы ушли, провожаемые милой и доброжелательной улыбкой Деда-Мороза и не особенно дружелюбным взглядом его сердитой супруги.
Номер Первый нес под мышкой драгоценную папку. Люся несла завернутое в газету сари. Мы все удивлялись: из шестиметрового куска материи сверток получился размером с белую булку средней величины.