«Сегодняшней ночью на польско-украинской границе была задержана грузовая машина, следовавшая со стороны наших соседей, в которой оказалось более двух килограммов спрятанного героина. Как стало известно из хорошо поинформированных источников, водитель заблаговременно успел скрыться, оставив таможенникам машину и наркотики. Спустя лишь полчаса после этого инцидента пограничная служба зафиксировала нелегальный переход границы. А еще через час на пшемысльской дороге был угнан автомобиль, а его водитель застрелен. Полиция считает, что все эти события имеют непосредственное отношение друг к другу, иначе говоря, преступник, бежавший через границу, добавил к попытке провезти наркотики убийство человека на польской территории. В настоящее время ведутся интенсивные поиски. Но независимо от их результатов вполне очевидно, что пришла пора пограничникам сделать наконец соответствующие выводы из многочисленных просчетов, допущенных в минувшем году, а правительство, в свою очередь, должно обратить внимание на крайне скудное выделение средств для охраны государственных границ…».
Дальнейшие разлагольствования комментатора по поводу того, сколь бедна граница, Максим пропустил мимо ушей. Да и в целом сообщение, вероятно, вызвало бы у него лишь недоуменную гримасу, если бы не нечто такое, что успела запечатлеть пленка оператора. Это был «КамАЗ». Его «КамАЗ». Крупным планом камера выхватила номер, и тут совершенно отчетливо он вспомнил, что это был его номер. Его машина — и наркотики. Наркотики — и убийство. Кто был за рулем?… Впрочем, ведь сказано: ведутся поиски. Наверное, они уже идут по следу. Хотя бы скорее нашли! Тогда все образуется… И вдруг он похолодел. Неожиданная догадка блеснула, как молния в ночь. Господи! Машина-то была его! Значит, и разыскиваемый преступник — он сам?!
Максиму показалось, что он летит куда-то в бездну, хотя на самом деле неподвижно сидел за стойкой бара, будучи, разве что, несколько бледнее обычного. Посетители, с вялым интересом выслушавшие сообщение, тут же забыли о нем за своими разговорами. Тем не менее он поневоле вздрагивал при каждом случайном взгляде, брошенном в его сторону.
Максим залпом осушил свой стакан. В это время бармен снова подошел к зазвонившему телефону.
— Слушаю… Минуту. Это еще раз пана, — сказал он, протягивая трубку.
Та задрожала у Максима в руке.
— Пан Шемейко? — переспросил тот же голос. — Полагаю, что теперь это имя звучит несколько приятнее, чем Максим Чернецкий?
Выходит, он не обманулся, подумалось Максиму. Они и в самом деле решили взвалить на него всю ответственность!
— Что вам от меня нужно?
— Мне? — переспросил насмешливо «баритон». — Ошибаетесь, это вы нуждаетесь во мне, а не я в вас. Сами видите, я вас до сих пор и пальцем не тронул. Наоборот, стараюсь помочь.
— Ценю вашу заботу.
— Я — ваша единственная надежда, — продолжал он, пропуская мимо ушей ироничное замечание Максима. — Советую это усвоить.
— Короче! — раздраженно подхлестнул его Максим. — Говорите, чего вы хотите.
— Кажется, мы достигли взаимопонимания. Уверяю вас, выполнить мое условие будет нетрудно. Да, собственно, от вас ничего и не потребуется, кроме как оставаться тем, кем вы сейчас есть, то есть Петром Николаевичем Шемейко, но и это, как вы успели убедиться, прежде всего в ваших собственных интересах. Всего лишь сделайте то, что сделал бы пан Шемейко в настоящий момент: отправляйтесь в Варшаву и остановитесь в отеле «Мариотти», где на ваше имя зарезервирован номер, и не беспокойтесь о расходах.
— И это все? — настороженно спросил Максим.
— Я же предупредил, что помогу вам выпутаться.
— Вы меня не так поняли. Я хочу знать, что от меня потребуется взамен.
— Взамен? Что вы, ничего. От вас ничего не потребуется. Вы решите сами, воспользоваться моим предложением или нет. Вы можете отказаться сейчас, но вы сможете это сделать и в дальнейшем, в любой момент. Выбор за вами остается всегда, это я вам гарантирую.
— Я что-то не совсем понимаю. Вы из благотворительной организации?
— Пожалуй, это интересная мысль, — подхватил «баритон». — Можете считать, что так… Впрочем, я заканчиваю наш разговор. У вас есть время подумать до принятия первого решения. Но учтите: заказ на номер действителен только до конца завтрашнего дня.
Разговор оборвали короткие гудки. Максим размышлял. Чертовщина какая-то! Странно, однако чем дальше, тем труднее было во всем разобраться. Незнакомец с приятным голосом внушал ему непреодолимое отвращение. Хотя в одном он, по крайней мере, был все-таки прав: у Максима не оставалось другого выхода. Этот мафиози заигрывал с ним будто кошка с мышью.